Похлопав в качестве похвалы меня по плечу, Маевский продолжил:
– Вы, хотя и служите при генеральном штабе, но не производите на меня впечатления «штабной крысы». Да-да. Пусть в войсках вы практически и не провели сколько-нибудь значимого количества времени, но всячески делаете все, что может способствовать укреплению нашей армии. И это похвально. Жаль, только связями нужными не обладаете. Но связи – дело наживное, а пока у вас есть я – на что-то я всё ещё способен, хотя, и кажутся мне эти новомодные танки чем-то… сложным.
– Благодарю, пан майор! Спасибо за доверие, пан майор!
– Ладно, подпоручик. Заговорились мы с вами. Думаю, у вас своих дел ещё достаточно много. Не нужно разбрасываться таким драгоценным для нас временем!
Очень толстый намёк на завершение разговора мною был понят правильно, и, приложив два пальца к козырьку своей фуражки, я попрощался с неожиданно ставшим очень важным для меня человеком.
Кого вы себе представляете, когда слышите короткое словосочетание – «подполковник генерального штаба»? Лично я сразу же воображаю себе полноватого, лысеющего немолодого уже человека, обязательно в очках и с не менее обязательным уставшим от работы взглядом. Подполковник Леру оказался полной противоположностью всем моим мыслям: на вид я бы не дал ему и тридцати лет, спортивного телосложения, коротко пострижен, с лёгким загаром на коже и деловым прищуром голубых глаз этот блондин был похож, скорее, на какого-нибудь мега популярного актёра или телеведущего из моего времени, чем на офицера генерального штаба в моём представлении.
Впрочем, в жизни бывает всякое. И вскоре я убедился в этом сам – молодой и преуспевающий офицер оказался не менее удачливым бизнесменом, который помимо пользы своей родине не забывал и о собственном кошельке.
А вообще, при одном взгляде на своего собеседника, и, возможно, делового партнёра, в голове тут же всплыл старый, но ещё неизвестный для широкой публики стишок, который после короткой переделки практически идеально может описать внешний вид собеседника:
Гладко выбрит,
Напомажен,
Пистолет к боку прилажен –
Не какой-нибудь там хрен,
А французский офицер!
Улыбнувшись немудрёной шутке в своей голове, я, похоже, потерял нить разговора, и пропустил что-то важное, поэтому, вспомнив весь свой невеликий запас английских слов, прошу повторить последнюю фразу. Француз едва заметно удивился – не мог он понять, как «лицо просящее», вроде меня может не слушать офицера великой французской армии – но вида не практически не подал, лишь едва заметно прищурился чуточку больше, чем обычно, после чего повторил: