– Где и когда это случилось?
Голос мой звучал глухо и едва слышно. Любому было понятно, что последняя новость выбила меня из колеи.
Нет, не то что бы я считал Спыхальского другом – друзей у меня тут как-то не завелось. Товарищем – да. Своим человеком – да. Но не другом. И потеря пока что единственного своего человека для меня оказалась какой-то сложной и… излишне тяжёлой… неожиданной. Казалось бы, ещё несколько дней назад мы вместе гуляли по Берлину, а сегодня уже…
– Обнаружили его четыре часа назад в подворотне по адресу… – Когда майор-контрразведчик назвал адрес, я сразу понял, что это произошло в том квартале, где меня «приняли» белогвардейцы. – Что вы можете сказать по этому поводу?
Молчание затянулось. Что им ответить? Что я был в том районе? Да, был. А дальше? Привяжут они меня к убийству? Могут повесить – тем более, что в Варшаве у меня проблемы с контрразведкой уже были, и, пользы они мне явно не принесли! Тут же как в тех российских сериалах про ментов: если привлекался – значит, априори виноват!
Вот только врать я тоже не собирался – где-то глубоко в душе у меня несмотря ни на что, остаётся надежда на то, что разберутся и не осудят невиновгого.
– Я был в том районе. – Честно признался я, после чего взял со стола прозрачный стакан с водой и осушил его в два глотка, подумал несколько секунд, после чего продолжил:
– Как убили взводного Спыхальского?
– Взводный Спыхальский жив. – Вставил свои «пять копеек» неизвестный молодой мужчина в гражданской одежде:
– Он находится в больнице, ему делают перевязку. Потеряно много крови.
Осознав, о чём мне говорит этот молодой незнакомец, я был готов расцеловать его прямо на месте – Спыхальский был тем единственным в этом мире человеком, который при необходимости мог бы выполнить любую работу, которую я ему поручу, при этом не задавая особенных вопросов. У меня вообще сложилось такое ощущение, что у него в шкафу скелетов припрятано не меньше чем у меня. Поэтому он и не ушёл от меня – была у него такая возможность. И не одна.
– Где он?
Последняя фраза прозвучала слишком нервно – это осознал даже я.
– К нему сейчас нельзя. Он без сознания. Как только будет возможно, мы сразу же зададим ему все необходимые вопросы. – Твёрдо осадил меня молчавший практически всё это время полковник Калиновски.
Спыхальский жив – это очень хорошая новость. Значит, что? Значит его нужно навестить в больнице: пообщаться с медиками, уточнить, может им помощь какая-то требуется или медикаменты? Во всяком случае, в своём времени я поступил бы именно так. Да и в этом времени, собирался поступить точно также и никак иначе, вот только полковник Калиновский, словно предвидя мой возможный порыв, сразу же уточнил: