Спыхальский ждал меня возле кабинета и нисколько не удивился вести о том, что ему предстоит ехать со мной в командировку, разве что задал простой и лаконичный вопрос:
– Когда едем, пан подпоручник?
– Сегодня! Все документы у меня на руках. Необходимо заменить твой "Наган" у Новака на такой же, как и у меня "Вис", получить командировочные в бухгалтерии и успеть поменять билеты, так как сегодня из-за меня, мы, с тобой, плютоновый, опоздали!
Коротко кивну, Спыхальский задал еще несколько вопросов, после чего пообещал самолично заменить билеты на поезд. Мне же было необходимо получить все денежные средства, собрать личные вещи, а также как-то сообщить Терезе о том, что Варшаву мне покинуть придется, скорее всего, уже сегодня.
В бухгалтерии я задержался ненадолго – получить деньги и за себя, и за денщика мне удалось всего минут за десять, попутно поставив пару подписей в различных бланках. Еще пару минут занял пересчет полученных денежных средств и тут же – роспись на бланке о том, что средства получены и переписаны. Мне даже хотелось сказать, что "социализм – это учет", но почему-то возникла мысль о том, что в буржуазной Польше эту шуточную агитку "за социализм" могут и не понять. Пришлось лишь улыбнуться своим мыслям и молча покинуть помещение, чувствуя жгучий взгляд бухгалтера в спину.
Следующим, к кому я зашел, оказался хорошо знакомый мне поручник Ежи Новак. Тот, выслушав мое пожелание, лишь улыбнулся, после чего скрылся в оружейной комнате на пару минут, и, вернулся с двумя деревянными кобурами-прикладами. В одном оказался новенький, только что с завода, но уже без смазки "Вис". Его я "застолбил" для Спыхальского, пообещав, что тот сдаст свой "Наган" и получит новое оружие сегодня же. На это Ежи мне заметил:
– Унтерам не положены пистолеты. Им и револьверы-то не всем положены.
Я лишь ухмыльнулся:
– Это мой унтер, у него, как и у меня, должно быть все самое лучшее!
На этот раз усмехнулся Ежи:
– И оружие…
– И оружие! – Подтвердил я, понимая, куда он клонит. Через секунду мои мысли подтвердились:
– И девушки…
– И девушки. – Кивнул я. – И машины. И квартиры. И вообще, в Париж я его не просто так с собой беру.
Что-то записывая в большую амбарную книгу, Ежи мечтательно улыбнулся:
– Ах, Париж-Париж… Красивый город. А какие там… Парижанки! Слышишь, друг, не забудь зайти в квартал красных фонарей! Расскажи, что там и как! Договорились?
Услышав пожелания оружейника, засмеялся уже я, после чего:
– Иди ко мне в ординарцы, тогда мне и рассказывать ничего не придется!
Лицо поручника ненадолго изменилось, но потом он улыбнулся во все свои тридцать два прокуренных зуба, посмотрел на меня и согласно закивал: