— Замечательно, — согласился я.
— И сюда едет Лев Толстой, — сказал Альтшуллер и посмотрел на меня. — Лечиться
— Лечиться — дело нужное, — ответил я. — Любят писатели Ялту. Кого здесь только не встретишь. Везет мне на писателей. Впервые знаменитого писателя я встретил, когда мне было семнадцать лет.
— Кого же? — поинтересовался из вежливости Исаак Наумович.
— Достоевского. Федора Михайловича Достоевского. В Эймсе, где я сопровождал матушку, когда той прописали курс тамошних вод.
— И как это случилось?
— Достоевский, узнав, что я из России, попросил у меня сто рублей. Взаимообразно.
— И вы?
— Ну откуда у семнадцатилетнего юноши сто рублей? У меня всего-то было пятнадцать.
— И?
— И Федор Михайлович взял пятнадцать.
— А дальше?
— А дальше всё. Больше я господина Достоевского не видел.
И мы продолжили чаепитие под сенью дуба.
19 июля 1904 года, понедельник
Ялта
Аутентичность хороша, но удобство лучше. Так, мой Би-лилипут немножко отличается от оригинала, вышедшего из мастерской Альфреда Жана Майера, оружейника из Амстердама. Другая сталь, другой уровень обработки, ну, и патроны тоже немножко другие. Случись вдруг, что пистолетик попадет в чужие руки — подивятся немножко, и только. В это время новинки появляются не каждый год, а каждый день. Почти буквально. И научная, и техническая мысль переживают небывалое развитие. Только-только аппарат братьев Райт оторвался от земли — и вот Бравый Блерио уже пересекает Ла-Манш. Ну, пересечёт через четыре года. Возможно. Каждый листок баньяна уникален по-своему.
Дома у меня телефон — с виду типичный «эриксон», но начинка немного другая. Обработка сигнала, отсечение шумов — и голос говорящего становится сочным, звучным, а, главное, легко узнаваемым. А ещё — легко определить, есть ли третий на линии. И кто он, этот третий.
Сейчас, когда я разговаривал в телефон с Синани (это сегодняшнее — «разговаривать в телефон»), нас слушал номер шестьдесят девять. Нет, это не полиция и не охранка. Это вообще не казённая служба. Это заведение Роффе, «Гигиенические и лечебные ванны» что во дворе гостиницы «Франция».
Интересно. Вчера никаких лишних ушей мой «эриксон» не засёк.
Закончив разговор с Синани, я протелефонировал Альтшуллеру. Здесь третьего не было. То есть подслушивают не меня, не Исаака Наумовича, а Исаака Абрамовича.
Зачем заведению Роффе следить за Синани? Коммерческий шпионаж? Сомнительно. У Синани книги и табак, у Роффе водные процедуры. Никакого пересечения, никакой конкуренции. Сам Синани не сказать, чтобы мелкий предприниматель, но и особо крупным не назовешь. Купец второй гильдии, но сейчас, в четвертом году двадцатого века гильдии — скорее пережиток, дань традиции. Синани легко сходится с людьми, накоротке со многими старожилами Ялты, а из новопоселенцев — с Чеховым, с Альтшуллером, да вот и со мной тоже. Пользуется немалым влиянием, особенно среди караимов. Кстати, Роффе тоже караим. Хотя не факт, что подслушивает сам Роффе.