— Аня! — услышала я через некоторое время глухо раздавшийся в голове зов, — приземлись где-нибудь и прерывай связь! Вспомни… что я говорил…
Хайл. Это Хайл мне говорит оборвать связь, но я не хочу… Впервые я свободна по-настоящему, хочу остаться! Точно, мне так хорошо, как никогда раньше, просто не передать словами насколько!
— Аня!!! — и тут я почувствовала удар! но били не меня-птицу, а ту, что человек. Почувствовала злость — бить нельзя! От нахлынувшей ярости, пульс подскочил, и я вынырнула, словно до этого тонула, захлёбываясь упала на колени.
— Аннушка, милая, — меня подняли и притянули к себе чьи-то крепкие руки, — я чуть тебя не потерял, не знал, какой сильной ты можешь быть…
Хайл обнимал меня: одной рукой прижимал мою голову к себе, другой держал за талию. Я хлюпнула носом и дрожащей ладонью провела по лицу. Кровь. Ох, что это было?
— Если слиться с питомцем сознанием на все сто, то ты останешься там, в теле Ассаи — навсегда, а со временем перестанешь быть человеком, — горячо шептал мне в висок мужчина, — я впервые в жизни так за кого-то испугался, Анюта…
И поцеловал.
Возвращая меня к жизни, даря всего себя в этом поцелуе, растворяя меня в себе.
— Хайл, — пробормотала я, — погоди…
И оторвалась от него, на щеках и губах мужчины, размазалась моя кровь.
— Секунду, — пробормотала я, неуклюже пытаясь достать из кармана платок.
— Не переживай, — криво улыбнулся мой мужчина, потянулся к земле, набрал двумя ладонями целые горсти снега левой рукой отёр красные следы, чуть фыркнув от холода, — ух, моррозно! — качнулся ко мне, я уже обрадовалась — поцелует снова, но мужчина просто прижал к моему носу другую руку и попытался проделать тоже самое со мной — вытереть следы крови.
— Хай! — возмущённо воскликнула я, отскакивая подальше, наконец нашла свой платок и прижала к носу.
— Спасибо, — просто сказала. — Только всё же щека горит, — пробормотала я, но Ведок услышал, потому что виновато потупился и прикрыл веки.
— Прости, на тормошение ты не реагировала, — молодой мужчина глубоко вдохнул и медленно выдохнул, — как там Анзо?
Я прислушалась — птенец был в полном обалдении, но уже пришёл в себя.
— Главное правило, нельзя погружаться в пьянящее чувство свободы, — сказал Хайл, — я ведь тебе говорил. Только не учёл, что ты совершенно особенная. Невероятная женщина.
Как он снова оказался рядом со мной — я так и не поняла. Мы упали в снег и его переливающиеся всеми цветами искры окутали нас с головы до ног. Но зудящая на самом краю сознания мысль не давала покоя, сбивая желание отдаться страсти с этим великолепным и уже таким родным мужчиной.