Первый этаж особняка изменился до неузнаваемости: длинный прилавок от стены — до стены, позади высокие, почти до потолка шкафы, везде стоят корзины, сейчас пустые. Не успеет солнце выглянуть из-за горизонта, а бабушка Надя, Моника и Омар уже вовсю начнут суетиться и готовиться к новому торговому дню.
Всю продукцию, что выходила из-под рук этой троицы, разбирали, как горячие пирожки. При том, что это и были самые настоящие хлебобулочные изделия. Бабушка и Омар дали волю фантазии, а Моника им во всём помогала. У меня были подозрения, что вскорости нужно будет открывать вторую точку, куда отправим Омара и наймём ему помощников.
Тихо пробравшись к лестнице, поднялась на второй этаж. В комнате бабули горел свет, дверь была чуть приоткрыта, что позволило мне расслышать каждое произнесённое собеседниками слово.
— Олав, так нельзя! Я замужняя женщина, какой замуж? — рьяно шептала бабушка.
— Это там, у себя на Земле ты замужняя, а здесь всё отменено! — убеждал её мужчина.
На долю мгновения воцарилось напряжённое молчание, после чего Олав произнёс:
— У нас брачные узы скрепляются у деревьев, лучше выбрать самое старое в округе. Произносится произвольная клятва и Ассана либо благословит брачующихся, либо нет. Так что, если боги этого мира посчитают, что мы достойны — будем жить вместе, если нет, то можешь ждать своего Акакия или как его там — до бесконечности! — веско закончил старый Ведок.
Я быстро шмыгнула к себе в комнату и, дождавшись, когда мужчина пройдёт мимо и спустится с лестницы, отправилась к бабе Наде. Та сидела за столом и смотрела на дрожащие ладони.
— Бабушка, ну чего ты? — спросила я, присаживаясь рядом. — Прости, невольно услышала ваш с дедом Олавом разговор.
— Анюта, девочка моя, — подняла глаза бабушка и посмотрела на меня, — подскажи, как мне быть?
Я задумчиво пожевала губу и ответила:
— Думаю Олав прав, здесь другие законы. Есть магия и земля полна необыкновенной энергией. Поступи, как он предлагает. Если вас благословит Ассана, то с тебя все взятки гладки — куда тебе противиться воле богов этого мира?
Бабушка Надя чуть расслабилась, явно воодушевившись.
— Я и сама за Олава хочу, рядом с ним чувствую себя снова молодой! — вдруг заговорщически шепнула она мне, — не мужик — кремень!
Уложив несколько успокоившуюся бабушку в кровать, я отправилась к себе, нужно отдохнуть.
— Ты прекрасна, девочка моя! — всплеснула руками бабушка Надя и прижала ладони к щекам, — я так за тебя рада!
Я стояла перед небольшим зеркалом, в котором отражались лишь голова и часть туловища, но и без того было понятно, что платье село идеально. Кремового цвета, из ткани похожей на лён, оно бы одновременно и простым, и изящным. По мне так просто — восторг!