Габриэлла никогда не была в Венеции, но маленькие речушки, пересекавшие весь Полперро, непременно навевали ассоциации с этим городом-каналом. А измерители воды, располагавшиеся на домах, находившихся в близком соседстве с водой, яснее ясного указывали на то, что всё серьезно, и в городе случаются наводнения. Но сегодня здесь было хорошо, тихо и безветренно. Спустившись на пристань, она залюбовалась открывавшимся видом: Полперро, окутанный белой снежной паутиной, витиеватой лестницей поднимался к холмам, рыбацкие лодки и небольшие катера спокойно покачивались на воде, чуть покрытой рябью, а главные местные жители — огромные чайки, спокойно, без страха, прогуливались вдоль заградительных поручней и перепрыгивали с лодки на лодку. Гаванью можно было любоваться бесконечно, но зима, так неожиданно вступившая в свои законные права, хоть и была относительно мягкой, но долго стоять на одном месте или медленно прогуливаться по городу не позволяла, а от воды ощутимо веяло сыростью и промозглостью.
Габриэлла зашла в ресторанчик из белого кирпича с декоративным зелёным забором, от всей души надеясь, что там будет относительно пусто, светло и по возможности тихо. Искать другое заведение не очень хотелось. Во-первых, отсюда открывался прекрасный вид на пролив. Во-вторых, заведение находилось в самом центре, и возвращение к машине не должно занять много времени. В-третьих, вывеска заманчиво гласила, что у них самые свежие морепродукты во всем Полперро.
Удобно устроившись в грубом на вид, но мягком на ощупь массивном кресле, она сделала заказ и достала ноутбук. Габриэлле повезло, людей в этот час было совсем мало, а вид из огромного окна действительно впечатлял. Крупные кружевные снежинки медленно опускались на город и, если постараться, приглядевшись можно было рассмотреть изящный витиеватый узор. Снег больше не валил, он лениво кружился и неторопливо устилал всё вокруг сияющим белым покровом. Внутри было тепло, пахло свежей выпечкой и корицей, а горячая кружка с пряным глинтвейном согревала руки и приятно обжигала горло. Может быть, вечера в этом ресторане проходят бурно и шумно, но сейчас здесь царило умиротворение, покой и безмятежность, если бы ещё и в голове его посетительницы главенствовали именно эти чувства, она бы ощущала себя практически счастливой.
Габриэлла уже около часа опускала руки на клавиатуру, но они замирали, так и не набрав ни единой фразы. Почему после этой ночи она чувствовала себя такой смущенной? Габриэлла не была выпускницей женского монастыря, и в её жизни случался секс без обязательств. Но она зареклась не вступать в личные отношения, пусть даже ни к чему не обязывающие в будущем, с мужчинами, которые связаны с ней рабочими моментами.