Я резко дергаюсь. Знакомые сильные руки меня удерживают.
Я пинаюсь и вырываюсь из объятий Руслана.
Отскакиваю в сторону. Смотрю на него, пребывая в полнейшем шоке. Он таращится на меня точно так же. Удивленно. Как будто не понимает, как он тут оказался.
Он весь какой-то помятый, взлохмаченный и - с запахом перегара.
Что-то начинает проясняться...
- Папа!
В дверях появляется Ева.
- Папа! Папа! - радостно вопит дочка.
И с разбегу прыгает в кровать, где ее ловит Руслан.
- Не кричи в ухо, пожалуйста, - стонет он.
- Что ты тут делаешь? - восклицаю я, обращаясь к почти бывшему мужу.
- Сплю.
Ах, он тут спит! Это… вообще ни в какие ворота!
- Как ты… Откуда ты…
- Перебрал вчера. Автопилот привел меня домой. Ключи были в куртке.
- Как ты мог…
- Доброе утро, Елизавета Петровна, - радостно произносит Руслан.
Я поворачиваюсь к двери и вижу там маму.
- Доброе утро, - удивленно выдает она.
И переводит взгляд с Руслана на меня. В ее глазах понимание. Мы оба в постели, Руслан под одеялом, я в пижамных шортах и майке…
Я вскакиваю с кровати и вылетаю из спальни.
- А вчера ты сказала, что разводишься, - произносит мама.
Она идет за мной следом.
- Да!
- Но вы с ним…
- Нет!
Мама недоверчиво качает головой.
- Я вообще не понимаю, как он оказался в моей постели!
Я замираю на верхней ступени лестницы.
В голове шевелится воспоминание: что-то такое ночью было. Во сне у меня напрочь вылетело из головы, что Руслан тут больше не живет…
Видимо, я еще к этому не привыкла. Привычка засыпать и просыпаться с ним вырабатывалась больше четырех лет. И за две недели не исчезла.
В полусонном состоянии я просто забыла обо всех ужасных событиях последнего времени. Но я все же смутно помню, как он ложился в постель.
- Стрекоза, мне надо сходить в душ и почистить зубы, - слышу я голос Руслана.
В душ он собрался! Вообще обнаглел!
Ему не в душ надо, а выметаться отсюда как можно быстрее.
- А потом пойдем есть блинчики, - заявляет Ева. - Бабушка сейчас будет их печь. Ты нарисуешь мне на блинчике рожицу вареньем? Как в прошлый раз.
Я влетаю в спальню. У меня чешутся руки схватить почти бывшего мужа за шкирку и вышвырнуть вон.
Но тут Ева…
Мы с Русланом встречаемся взглядами. По его лицу я вижу, что его мучает сильная головная боль. Помню это выражение… Пару раз за нашу семейную жизнь у него было жуткое похмелье.
- Нарисую, - отвечает он Еве. И снова смотрит на меня. - Если мама разрешит.
- Конечно, разрешит! Мы же не на полу вареньем будем рисовать. А на блинчиках. Как она может не разрешить?
Ева произносит это серьезным и рассудительным тоном. Руслан смотрит на нее и улыбается.