Я, как заворожённая, смотрю на мужчину и на то, как он расстёгивает верхние пуговицы рубашки. Вроде злилась на него утром, но не могу вспомнить, из-за чего. Сейчас я просто рада его видеть.
– Всё хорошо, – отвечаю будничным тоном. – Мы гуляли, любовались океаном, грелись на солнышке. За нас не переживайте, мы прекрасно проводим время.
Несмотря на то, что мне было немного скучно без Игнатова, я, конечно, в этом никогда не признаюсь.
– Это прекрасно, – произносит Тимур, вглядываясь в моё лицо нечитаемым взглядом. – Когда разберусь с делами, устрою для Вас экскурсию по городу.
– Было бы здорово... – протягиваю я мечтательно. Потом быстро исправляюсь: – Но совсем не обязательно, ведь мы здесь не для этого. Кстати, я заказала ужин, – меняю тему и перемещаюсь к столу.
– Спасибо, но сначала я приму душ, – говорит Игнатов.
Я не смотрела в этот момент на него, но, к своему удивлению, тут же зачем-то обернулась. Видимо, меня как-то беспокоят эти два факта: Игнатов и душ. А не должны бы...
Покраснев до кончиков ушей, сажусь за стол и небрежно бросаю:
– А я буду есть, а то просто умираю от голода!
И мой голос почему-то звучит томно, с каким-то подтекстом. Я вижу, как Игнатов сглатывает, и как дёргается его кадык. Он быстро отворачивается и направляется в ванную. Закрывается там. Слышу, как включается вода...
Мне с трудом удаётся удержаться на месте. Сижу как на иголках. Босс словно заколдовал меня, чёрт возьми! Вот никогда я не сходила с ума по мужчинам. Считала это ниже своего достоинства. Особенно из-за опыта моей мамы, которая родила меня хоть и в результате большой любви к мужчине, но не состоя с ним в браке. И он не остался с ней, потому что религия им обоим этого не позволяла. Моя мама всю жизнь любила только его, и до сих пор, наверное, любит, потому что так и не вышла замуж. Дала мне свою фамилию, придуманное отчество, а имя... Мой биологический отец попросил назвать меня Аминой, и она, конечно, исполнила просьбу.
Думая о своей маме и об её печальном опыте, я словно трезвею от чувств к Игнатову. Между нами, конечно, не может встать религия, но есть куча всего остального, что мешает. Моя ложь, наличие у него жены, которая сейчас непонятно где. К тому же неизвестно, что он с ней сделал... В общем, пора снимать розовые очки.
Тимур Алексеевич выходит из ванной в таком виде, что я тут же начинаю задыхаться от волнения. Практически голый, только с полотенцам на бёдрах, он проходит мимо прямиком к своей спальне. Вскользь бросает взгляд на меня, будто хочет убедиться в произведённом эффекте. А у меня, наверное, всё на лбу написано. Красивый мужчина... красивое лицо и тело... капли воды по шее и плечам... Он просто греческий бог, чёрт возьми!