Хнап (Март) - страница 11

Всегда куда-то едем. Перевозим свой жёсткий диск памяти в коробке, не доверяем облаку. Физически перемещаемся с ним по дорогам страны. А могли бы положить мозги в банку и смотреть кино про дорогу. Так, наверное, будет в будущем. Хорошо класть мозг по частям. Обоняние оставить на входе в ТЦ, где всегда пекут хлеб, слух в Центральном доме музыки, а зрение захватить в путь, к новым местам. Пока они не новые, пока дорога в Смоленск, трасса Минская, знакома так хорошо, что практически в каждом населённом пункте завелся некоторый маркёр, на который обращаем внимание, когда едем и подмечаем малейшие его перемены. Например, мост над трассой в Суетово. В какое бы время мы не проезжали – на нём нет людей. Для кого он построен и зачем – загадка. За год регулярного проезда мы видели на нём двух человек бредущих вместе от церкви к магазину. Каждый раз проезжая, коллективно шутим, что когда-нибудь эти двое пойдут назад и мы это увидим. Это и есть миссия моста. То же самое в отношении железной дорожной ветки у Сафоново. За пять лет я видел там поезд однажды, это был просто локомотив катящийся из ниоткуда в никуда. Но домик смотрителя с горящей лампочкой, вечная машина рядом с переездом, присутствуют и днём, и ночью. Мой знакомый, что ездит на работу в Москву почти 10 лет еженедельно, видел чудо-локомотив два раза. В один из разов мы ехали вместе, это и был мой единственный. Шлагбаум опустился, из тумана в туман проехал локомотив со скоростью закипания чайника на открытом огне. Пока едем, отмечаем всё. Месяц обсуждали переименование реки Мжуть в Мжут. Смена знаков прошла через ряд этапов: закрашивание буквы Ь, затем установка нового знака, затем его перенос на 50 метров. Перемещение проституток по остановкам от Анохово до Мушковичей наблюдать весьма забавно. Тут и там они оказываются выгруженными и ожидающими под пластиковым козырьком. Габариты мадам становятся всё больше, помада всё ярче. Солнце восходящее или садящееся пропускает лучи через пластик козырьков и он загорается оранжевым. Издали кажется, что это красный светофор или костёр. Стоять там приметно для водителей. Примечаем перестановку камер и установку новых. В Московской области это процесс перманентный, в Смоленской всегда сюрприз и редкость заслуживающая упоминания. Места ремонта трассы ползут от города к городу примерно со скоростью – кусок в неделю – и мы успеваем за год поездок увидеть рождение, взросление и преждевременную смерть асфальта. Многие участки могли бы ещё послужить одну-две зимы, но необходимость освоения бюджетных средств превышает рациональность выбора места ремонта. Вновь и вновь, в общем неплохие фрагменты трассы покрываются знаками, стрелками, дымящими машинами и небольшими пробками. Изменения в районе Кубинки всегда самые критические и я бы сказал мегалитические. Возникновение объездных шоссе величиной с главную улицу Смоленска, возведение мостов достойных Волги, перевоз с места на места целого Кавказа щебня. Здесь жизнь кипит, дорога дышит переменами. С противоположной стороны, у самого Смоленска тоже бывают изменения. Смотрим и поддерживаем перестройку участка в Каменке. Возникновение магазинов и дорожных карманов, электрических вывесок. Кроме проституток по трассе перемещается ещё и филиал «Ярцевского шашлыка». Действительно неплохого продукта из мяса на кости с луком и лепешками, с настоящим кетчупом из ядрёной томатной пасты, с чёрным хлебом типа «мама послала в магазин в 1989». Филиалы ярцевского шашлыка как метастазы отпочковываются и занимают локации поближе к стоянкам и кафе, то в Сафоново, то на въезде в Смоленск. Добавляет массу философии к дорожной обсервации поездка с отцом. Он рассказывает, что было во времена его командировок по строительству в разные районы. Удивляется куда могли исчезнуть огромные комбинаты со столовыми и общежитиями, с мостами и заправками. Особенно ему дороги истории про Серго-Ивановск, где он своими руками много что сделал и мог бы даже жить там, если бы не мама и не возможность получить квартиру на Медгородке. Помнит он хорошее отношение там к себе, питание, перспективы, что-то важное из 80-х, надежду, что не везде воруют и не все бездельники. Сейчас проезжая эти края, мы видим пустоту, натуру для съёмок «Сталкера». С женой ведём ленивый рейтинг туалетов трассы, а именно туалетов заправок. Хоть здесь и нет сюрпризов, туалеты на крупных сетях, вроде «BP» и «Шелл», «Лукойл» и «Газпром» – лучше прочих, стараемся отмечать мелочи, принимать во внимание арсенал магазина, очереди, скидки на бургеры и прочее, чем заполнить время в дороге, что перетереть. С недавних пор, наш спутник пёс заставляет нас обращать внимание и на места для выгула собак у заправок. Часто забор или близость помойки не повышает рейтинг заправки и мы перестаём там бывать даже если имеется отличный туалет и магазин. Я, к счастью, могу проехать полную дорогу без явки в WC. Гуляю с собакой, пока девушки делают свои дела. Но останавливаться на хороших заправках всё же приятно по всем пунктам. Однажды у Гагарина я видел взрослого лося, стоящего у трассы, иногда пару косулей. Убитые ежи, лисы и собаки встречаются утром, я пока не причастен ни к одному эпизоду. Живые птицы, врановые, коршуны, могут сопровождать нас и днём. Восседая на неубранном кругляше тонны сена, вдруг срываются, застывают в небе на месте, пикируют к добыче и улетают с ней. Часто сидят вдоль дороги или ходят, кушая выползших на тёплое полотно трассы земноводных. Куда страннее люди, бредущие вдоль трассы в местах, где нет деревень. Непонятно откуда берущиеся дети с тачками какого-то мусора, велосипедисты преклонного возраста, мужики в ватниках с топорами, все эти призраки трассы. Голосующих мало и только на остановках у сёл. Наша полная машина никогда не была гостеприимна к ним. Трасса Минская, сколько времени на тебе прожито, сколько подкастов выслушано, сколько раз съезжала волна «Дорожного радио», вызывая смех и мысли о перемещении во времени, потому что песня начиналась сначала. В памяти навсегда останутся самые яркие моменты: загоревшийся внезапно на светофоре «Камаз», мёртвые мотоциклисты, что обогнали тебя полчаса назад, переходящие в темноте из леса в лес чумазые дети и продавцы рыбы, и флагов в деревнях, где нет ни рек, ни озёр, ни флаговой мануфактуры.