– Пейте вино, сколько хотите, а невольниц не трогать. Кто нарушит моё слово, пощады не ждите. А ты, Местус, – обратился Арджал к ратнику, который, как идол, возвышался над сидящими полонянками, – лучше вернись к костру.
Грозно сверкая очами, Арджал взирал на своих воинов. Ответом ему было гробовое молчание. Услышав грозное предупреждение, солдат не стал спорить с вожаком, а развернулся и, не сказав ни слова, двинулся обратно к своему месту, чтобы продолжить веселье, но без приза. Арджал и его советник покинули середину поляны, направляясь к небольшому строению, который расторопные бойцы успели соорудить для своих командиров. Постройка, сплетённая из прутьев и покрытая ветками, представляла собой небольшой прямоугольник. На полу для отдыха были расстелены шкуры убитых зверей, вход закрывала полоска ткани. Откинув полог, Арджал и Верега проникли внутрь хибары, скрывшись за хлипкими стенами от посторонних глаз. Главарь отстегнул меч с пояса и небрежно откинул в сторону от себя. Обращаясь к советнику, заговорил:
– Помоги мне снять доспехи.
Чешуйчатая броня являлась гордостью предводителя. Собранная из небольших медных пластин, которые крепились к кожаной основе, она позволяла воину быстро двигаться в бою, оставаясь при этом неуязвимым. Оставшись в одной холщовой рубахе и штанах, Арджал повалился на мягкое ложе.
– Сегодня был славный денёк, – обратился он к Вереге.
– Славный-то славный, – задумчиво повторил собеседник.
– Ты чего-то опасаешься? – приподнялся на локтях царский отпрыск.
– Меня не покидает чувство, что пленницы кого-то ждут.
– Кто придёт за ними, если мы убедились в отсутствии мужчин? – удивился главарь.
Князь не ответил.
– А впрочем, удвой караулы, – после недолгой паузы приказал предводитель.
Верега кивнул, рукой отодвинул полог, чтобы выйти.
– Выстави охрану у лошадей и прикажи принести нам вина, – сказал Арджал, выходящему советнику.
Расставив часовых и прихватив кувшин ароматного зелья, Верега вернулся в хлипкую хижину. Веселье на поляне продолжалось, вино текло рекой, было выпито столько хмельного напитка, что солдаты давно переступили незримую черту, когда притупляется чувство осторожности и осмотрительности. Воины, выставленные в секрет, не отставали от своих товарищей, сначала пили украдкой, затем презрев здравый смысл, заливали глаза фракийским элем. Ночь опустилась на землю, полноправно вступив в свои права. Мрак скрыл очертания ближайших деревьев, во временном лагере все искатели приключений угомонились и уснули мертвецким сном.
Дорого обошлась наёмникам такая беспечность. Две сотни пар глаз уже следили за ними. Арджал и Верега, отведав крепкого вина, тоже впали в забытье. Однако время шло, и светлая полоска восходящего солнца прорезала небо, темнота стала отступать, проявляя контур растительности, в сереющем рассвете. От лёгкого дуновения ветерка Верега вдруг открыл глаза. Прислушиваясь к неясному шороху, советник поднялся и вышел из хлипкого шалаша, непонятное предчувствие томило его душу. Он остановился, напряженно всматриваясь в нечеткие очертния лесной чащи, замер, поддавшись тревожному ожиданию неотвратимой беды, ноздрями втягивая воздух, звериным чутьём пытаясь определить с какой стороны может грозить опасность. В тусклом свете поблёкшей луны Селестрия прекрасно видела силуэт сутулого человека и чувствовала в нём скрытую угрозу. Обнажив нож, светловолосая красавица бесшумной тенью скользнула за спину князю. Зажав ладонью рот несчастной жертве, мстительница нанесла удар у основания шеи, в сонную артерию. Тёплая кровь брызнула из раны, частично попав на лицо предводительницы. Верега задёргался, стал оседать. Хриплый вздох был погашен плотно сжатыми пальцами девушки. Аккуратно придерживая безвольно обмякшее тело, Селестрия положила его на землю и повернулась в сторону деревьев, взмахом руки подав сигнал своим соплеменницам.