4) Первый вопрос, который нужно себе задать: почему будучи чистым, ясным, хорошим, коим вы себя считаете, вы до сих пор видите лишь чужие изъяны, но никак не пытаетесь работать над своими? Почему вы до сих пор ничего не умеете? Почему вы думаете, что вам кто-то, что-то должен? А, феи, мнимого царства? Почему вы думаете, что мужик вам что-то должен? А почему вы, простофили, считаете, что женщина чем-то вам обязана? А почему, ты, родитель, упрекаешь своё чадо за его выбор? А ты, эгоист, коришь своего родителя за то, что он тебе чего-то не додал?..
Быть наедине с собой, в покое…это другой ритм, это не гонка за чувствами на стороне, это поиск ответов внутри самого себя, в тишине, единстве, и постоянной работой над собой и своими реакциями, особенно в момент возникающей душевной боли или перед лицом агрессии, обстоятельства. Это постоянный самоанализ, диагностика, упорядочивание и созерцание в самом себе и болеющего, и ведущего эту игру…
А когда внимание рассеяно, когда оно мечется, из стороны в сторону: летая, путляя, то там, то здесь, то радостно, то горестно, то весело, то апатично, – разумеется вы ничего и не увидите; у вас, касаемо прозрения ничего и не выйдет, вы ничего не найдете… вы ЭТО попросту не заметите. Ведь это совсем иной ритм. Иное всё.
P.S. В случае утраты – никоим образом не испытать сомнение или эмоцию неприятия. Я про опыт лёгкого расставания с вещью, особенно когда вы чувствуете, что не можете с ней легко расстаться. В таких сценариях я сразу брал и рвал (ломал) эту вещь, выкидывал. Без агрессии, прения, а понимания причины этого процесса. Этот процесс называется разрушение привязки к объекту, который априори не заслуживает никакого внимания. Это как с чехлом на телефоне ходить, или пленкой на экране, – бояться, что что-то может случиться; или бояться, а уж тем более расстраиваться, если испачкаешь, порвешь чистые, новые вещи. Тратить энергию и внимание на это. Вот так и я, заранее осязая те неизбежные сценарии, которые в грядущем могут украсть внимание, вследствие моей зависимости или привязки к этому сюжету – помогал себе в преодолении самого себя.
А не ждал случая, когда он, настигнув, сам эту вещь у меня заберёт. И как только перестал тратить энергию порознь на привязки, – все эти события, рушащие моё видение и чувствование, прекратились; ввиду ненадобности. Но, например, до 20 лет – я только что и делал, так получал огорчение от того, что у меня постоянно движущая сила всё отнимала. Стоило купить телефон, так через неделю он падал, разбивался; это раз 10 было. То есть я даже чинил его каждый месяц, а он падал, и вновь по новой – приходилось чинить. И так целый год. Фортуна была такая, что я ходил по таким маршрутам и смотрел на мир так, что кроме уроков, рушащих мои привязки и эгоистичное, скрупулёзное отношение к миру – иных не было…Это было настолько очевидно, что даже слепой котик заметил бы подвох, и перестал бы бодаться, а я нет. Поэтому, с любой вещью, которая у человека могла вызвать искушение, или он понимает, что он от нее зависит, –