От внезапного падения в ледяную воду Сирен сковала неподвижность на томительные, медленно тянувшиеся секунды, но потом она ощутила непреодолимую потребность вдохнуть. Она оттолкнулась в направлении поверхности и вынырнула как раз вовремя, чтобы увидеть, как три лодки плывут за поворот. Они разделились, и пироги снова шли впереди.
Тут рядом с ней взбаламутилась вода. Крепкие руки схватили ее, притянули к сильному худощавому телу. Вода захлестнула ее лицо, попала в нос, она чуть не захлебнулась.
Нож висел у нее на талии. Она стиснула его рукоятку, вытащила и вскинула для удара. Человек отпрянул в сторону. Он схватил ее за запястье, вывернул; нож выпал. Она ударила кулаком и угодила в крепкое тело — точное попадание. Они оба ушли под воду. Ее ноги переплелись с ногами схватившего ее человека, юбки мешали двигаться, ей не хватало воздуха. Когда она снова вынырнула, то закашлялась, ослепленная водой.
— Все в порядке. Я держу тебя.
Голос был хриплым от тревоги и слишком знакомым. Рене. Должно быть, он выпал из пироги вместе с ней.
— Пусти меня, черт побери! — Она отталкивала и отпихивала его.
— Я стараюсь помочь тебе. Успокойся, пока мы оба не утонули.
— Я не нуждаюсь в твоей помощи, — выдохнула она, охваченная бессильным гневом и усиливавшимся ужасом, потому что чувствовала, что снова тонет. Она рванулась, чуть не потопив его в отчаянной попытке освободиться.
— Я могу…
Она не договорила. Удар обрушился на нее. Она ощутила боль в подбородке, а потом не осталось ничего кроме плавающего серого мрака.
— Ты можешь плыть. Вот что ты хотела сказать.
Сирен уставилась на склонившегося над ней Рене. Его серые глаза прищурились от беспокойства, прядь волос черная и блестящая от воды, свисала на лоб. Его слова, отдаваясь у нее в ушах, звучали как обвинение. У Сирен болела челюсть, все тело словно обмякло. Она лежала на земле под прикрытием зарослей вечнозеленого мирта довольно далеко от реки. Ее одежда насквозь промокла, с волос капала вода. Ей было холодно, но она не совсем окоченела, потому что Рене крепко обнимал ее, укрыв их обоих своей мокрой курткой.
Она попыталась сразу встать, но, всхлипнув, упала назад, охваченная слабостью. Она закрыла глаза.
— Ты ублюдок. — Она скрипнула зубами. — Ты ударил меня.
— Ты пыталась убить меня, и, будь я проклят, тебе это едва не удалось.
— Почему бы нет? Ты меня топил.
— Я пытался тебя спасти. — Его голос был мрачен.
— Большое спасибо. Я была вполне способна спастись сама.
— Теперь я это понимаю. Из тысячи женщин только одна умеет плавать, и ею должна была оказаться именно ты.