Пожилой осанистый бур, одетый так же, как другие, к которому все относились с каким-то особенным уважением, остановил свою лошадь на вершине гребня, окаймлявшего город. Остальные всадники последовали его примеру. Он несколько минут сурово глядел на раскинутый внизу лагерь, потом, протянув к нему руку, заговорил густым, низким голосом:
— Взгляните! Разве это не угроза, не постоянная обида для республики? Мы не перестаем указывать англичанам на всю несправедливость, на полное беззаконие их поведения, но они ничему не внемлют, а мы лишь теряем попусту время. Они только тогда опомнятся, когда их насилие встретит дружный отпор силой с нашей стороны.
— Вы совершенно правы, господин Крюгер! — воскликнул один из всадников при возгласах одобрения всех остальных. — Мы, буры, все до единого согласны с вами. С тех пор как англичане покорили зулусов, их надменность становится с каждым днем все более наглой и невыносимой. Довольно уже вести бесплодные переговоры. Большую часть своих войск англичане увезли из Африки; они полагают, что мы им покорились. Так покажемте насильникам, что мы — граждане независимой страны, и, если они не исполнят категорического требования удалить свои войска, мы с оружием в руках выгоним их прочь!
— Правильно! Верно! — раздались голоса.
Они тронулись дальше. На дороге показались два всадника — дозорные буры, внимательно исследовавшие местность. Они почтительно приветствовали президента и точно ответили на несколько предложенных им вопросов. Наконец перед путниками показалась укромная долина, вся заставленная бурскими повозками с парусиновым верхом. Всего здесь находилось человек шестьсот буров, молодых и старых. Одни варили пищу на кострах, другие чистили лошадей, чинили сбрую, отдыхали. Тут же паслись и выносливые бурские лошади. Среди других здесь находилась и родная община Питера Марица во главе со старым баасом. При виде приехавших все сбежались к ним, приветствуя президента. Крюгер окинул взглядом собравшихся: какие это были крепкие, рослые, как на подбор, могучие фигуры! Какой решимостью, спокойной уверенностью и выносливостью дышали эти мужественные обветренные лица! Президент подал знак и, когда водворилась тишина, заговорил:
— Благодарю нас, друзья, от имени республики за вашу готовность ей послужить. Никто из нас не хочет войны со всеми ее бедствиями, но если жестокие англичане нам ее навяжут, мы поведем ее не на шутку. Вы знаете, что три года назад я с доктором Иориссеном ездил в Лондон к министру колоний лорду Карнарвону с петицией буров, в которой заявлялся протест против незаконного шага сэра Теофиля Шепстона, английского комиссара в Натале, водрузившего английское знамя в Претории. Но министр нам ответил, что Британия не может отказаться от раз принятого решения. В нашей стране Англия расквартировала свои войска, чтоб подавить законное негодование граждан. В июле 1878 года я вместе с уважаемым нашим согражданином Жубером снова заявил протест перед министром колоний, Гикс-Бичем, но и этот протест постигла участь первого: он был высокомерно отвергнут. Уже тогда по всей нашей стране пронесся клич: «К оружию!» Но в то время у англичан здесь скопились огромные силы, которые они собирали против зулусов, а двойственная политика Сетевайо заставила нас воздержаться от совместной с ним борьбы против англичан. Теперь обстоятельства переменились: силы англичан в Африке невелики. Мы вновь и в последний раз предъявим наши требования, и, если нам откажут, мы возьмемся за оружие. Вы призваны сюда для того, чтобы мы могли не только угрожать англичанам, но и немедленно привести угрозу в исполнение. Вы должны находиться с оружием в засаде под Преторией и, как только англичане отвергнут наш ультиматум, сразу же ударить на них. А вслед за вами готовы подняться и все наши доблестные буры.