– А ты запомни, кто первый о тебе хозя… демону-у сообщил. Когда взлетишь высоко, не забу-у-удь, кто помог.
– Не забуду, Иней, не забуду-у-у. – Как бы от поганца избавиться? – Скажу демону – из твоего хвоста знатная выйдет для бани мочалка.
С удовольствием наблюдаю, как серая шерсть на затылке дыбом встаёт:
– Вроде Полночь твоё имя кличет. – Делаю вид, что прислушиваюсь. Издалека доносится утробный рёв Боли-бошки – проказливого лесного духа. – Сердится: где прохвост?!
Иней уши приподнял, принюхался. Раненое ухо задёргалось. Боли-бошка заревел громче, вою вторил разномастный гогот. Закачались верхушки елей. У кого запасная жизнь шутковать с лесным духом?
– Неприятно было свидеться, – оборачиваюсь к пустому месту, но вижу только клочок шерсти на ветке.
Ну и ладно. Сел под ёлкой, задумался: битва шуточная намечается, скорее дань свадебной традиции – вроде как невесту завоевать надо. Так ведь в бою каждый сам за себя. Немало грязных дел в потасовке проворачивается. Прав Иней: трупы нередки, особенно среди молодой необстрелянной нечисти. Надо бы засветло отправить Луча с поручением подальше отсюда.
Но я-то здесь зачем? Что за чувство грызёт меня с того дня, как Кощей женихаться собрался? Звериный нюх подсказывает: не всё ладно с Грёзой. Полудница там, во враждебном лагере. Третьего дня виделись лишь мельком: у русалочьей запруды. Шепнула, что наблюдает за ней кто-то. Как мог, успокоил: свою колдунью в обиду не дам.
А у самого на душе шишиги скребут: тоже временами чую взгляд. Вчера даже в кусты ринулся, показалось – там незримый надзиратель. Принюхался, пригляделся – никого. Ух, попадётся мне шутник – выдранным хвостом не отделается!
– Ну, тебя, отстань. – Отмахиваюсь от назойливой козявки. А она всё равно щекочет нос. Дык, до чего же нахальные стрекозы в этом лесу! Надоедливые и блестящие, как волосы полудницы. Так, стоп! Это не стрекоза, а как есть волос. Пляшет возле меня с мошками.
Я подставил ладонь. Полудница, умница, нашла способ связи, вспоминает, о встрече вздыхает. Во время битвы первым делом её разыщу.
Волос полежал да сложился руной «чур», что значит «берегись». Кого мне бояться, глупышка? Я сам – опасность, я сам – страх, моего оскала хоронятся, мою тень стороной обходят.
На волосок дунул тихонечко, в поясной мешочек определил.
О чём меня предупреждают Иней этот, полудница? Надо бы подумать… Жучок по дереву ползёт…
До чего же солнышко славно пригревает. Лежбище у корней ели, будто под меня сделано. Не помешает вздремнуть чуток, чай, вход в подземную избу не сбежит. Будет ночь – будет пища. Не придумано ещё такой западни, что оборотня удержит.