Акор неспешно разглядывал местность вокруг. Казалось, что процесс разложения ничуть не трогает титана. Вдруг вдоль его позвоночника выросли металлические шипы, и Двэйн увидел, как эти шипы формируются в мощные острые копья, способные пробить любое препятствие. Эрсэр взял себя в руки и насторожился.
Акор выпустил все копья в разные стороны, причиняя еще больший вред и так разрушенному городу. Его оружие с грохотом уничтожало полуразрушенные здания, оставляя после себя на земле глубокие воронки, от которых во все стороны разбегались трещины. Но, как ни странно, ни одно из копий не причинило Двэйну ни малейшего вреда. Титан был взбешен. Эрсэр же, напротив, все больше и больше успокаивался и становился уверенным в своих силах и своей победе. В его сознание закралось сомнение во всемогуществе титана.
Вампир решил вновь атаковать, потому что все его раны невероятным образом затягивались. Он вынул меч, призвав магические силы льда, и выпрыгнул из укрытия, сразу заметив машинальное движение головы воскрешенного в свою сторону. Вампир выпустил в голову соперника несколько ледяных шипов, урон от которых был минимальным, так как титан успел закрыться щитом, появившимся из его ладони. Но на этот раз его реакция была заметно медленнее. Окрыленный этими мыслями, вампир ринулся на противника. Его меч встретился с металлической защитой титана. Противники кружились в смертельном танце, не давая друг другу ни малейшего шанса на победу. Но титан с каждой минутой все больше и больше слабел, и вампир понимал это.
Наконец Двэйн решился на отчаянный поступок. Он создал ледяной вихрь совсем небольших размеров, но прекрасно подходивший для завесы. Акор на время потерял противника из виду и поплатился за это. Меч пронзил его насквозь. Двэйн, не отпуская рукоять меча, в душе ликовал. Но тут…
– Я удивлен, – вдруг раздался голос титана, – ты смог меня задеть…
Двэйн в испуге посмотрел в глаз мертвеца. Он был полон ненависти и удивления. Вампир отпрянул от врага.
– Тебя невозможно убить? – наконец-то понял Двэйн.
В ответ титан рассмеялся и добавил.
– Я же воскрешенный, всего лишь набитый искусственной жизнью мешок с дерьмовой плотью. Я не чувствую боли и страдания в отличие от моего товарища. Но есть один нюанс… Наши силы покидают нас со временем, а иногда и вовсе хозяин дает нам лишь крохотную их часть. И ты стал свидетелем этого ничтожного дара.
– Должен же быть какой-то способ тебя отправить на тот свет!
– Он, безусловно, есть… но тебе его никогда не достигнуть! А теперь я убью тебя.
– Рано радуешься, – усмехнулся Двэйн, – пока ты болтал, я понял главное!