Константин навещал меня раз в неделю, по воскресеньям. Брал кровь и уже привычным жестом облизывал палец, чтобы через пару секунд сказать: «Все хорошо!»
Мама и папа?! Они объявили родительский бойкот и не баловали частыми звонками. Решив наказать невниманием, объявили о том, что общаться они смогут со мной только после возвращения домой. Как выяснилось, звонить-то мне особо и некому. Вся моя жизнь здесь, в маленьком домике в саду.
По-настоящему скучно стало в сентябре, когда Эля вышла на учебу. Митя, как и прежде, сопровождал ее, а я проводила день в домике или у бассейна. Если забыть на время, что я здесь не по собственной воле, то моя жизнь была бы похожа на отпуск в шикарном отеле.
В большом доме ремонт шел полным ходом. Вела руководила переделкой, изредка показывая мне макеты и интересуясь цветовой гаммой.
Я была предоставлена сама себе, даже внимание Ара было ненавязчивым. Он заметил мой интерес к изданию сказок, которое я переводила с помощью телефона. Я старалась придать смысл нелепице, выданной приложением, и он забрал книгу из моих рук. Присев рядом, начал читать. Я с ужасом слушала печальную и кровавую историю Красной шапочки.
– Детишкам маленьким не без причин
(А уж особенно девицам,
Красавицам и баловницам),
В пути встречая всяческих мужчин,
Нельзя речей коварных слушать, —
Иначе волк их может скушать*, – он закончил и закрыл книгу. – М-да, – рассмеялся и протянул книгу мне.
*Шарль Перро ©
Я поддержала смехом:
– Нужно было в детстве больше сказок читать, – проворчала, перелистывая страницы. Мужчина согласно кивнул и не торопился уйти. – Скажи, ты разрешил мне тут жить из-за ремонта? Из-за шума?
– Не только. Там еще пыльно. Я и сам к тебе напросился только поэтому.
Я замерла, встретившись с ним взглядом.
– Шутишь?! – уточнила, неуверенная правильно ли я поняла слова.
Продолжила листать книгу, рассматривая иллюстрации, сообразив, что отвечать мне не будут.
– А это что? – вытащила небольшое фото, служившее когда-то закладкой. – Это ты?
Я пригляделась к цветному фото, с потертыми, местами надорванными краями. Арнар обнимал девушку и улыбался, глядя ей в глаза. Короткая стрижка и открытый взгляд, улыбка, застывшая на губах, – как будто другой человек. Ничего общего с мрачным, рычащим на всех и вся. Девушка отвечала с не меньшим обожанием, притягивая его за талию. Мне стало неудобно, словно я подглядываю за чужим счастьем и не имею на это права.
– Отдай, – попросил он осипшим голосом. Перехватил фото пальцами, забрав из моей руки. – Ложись спать.
Этой ночью я легла спать одна. Вертелась в постели, навестила холодильник, читала, рисовала, но все мысли возвращались к той счастливой паре на фото. Фото, пронизанное любовью.