Каждый год в палисаднике перед зданием стелили газон, и каждый год студенты прокладывали по ухоженной траве свои тропы, сокращая путь между корпусами.
– Нет, но в этом году он поумнел, – Эля закинула рюкзак на плечо и приготовилась выходить.
Митя открыл дверь и помог девушкам выбраться.
– Лиля, – окликнул Ар.
– Да?
Лилия испуганно посмотрела на мужчину: а вдруг он передумал?
– Будь осторожна.
– Хорошо, – несмело улыбнувшись, она закрыла дверцу и поднялась по ступеням.
Где-то на середине лестницы на Лилю радостно налетел парень, один из тех, кто приезжал отмечать сдачу сессии. Арнар его запомнил: тот самый паренек, который не вовремя ввалился в садовый дом.
– Привет, Лилька, – положив руку на плечо, притянул девушку к себе и чуть ли не повис. – А мы уже и забыли, как ты выглядишь.
– Отвали, Трубников, – Лиля боязливо обернулась, взглянув на автомобиль, который не трогался с места. Она знала, что сейчас за ними наблюдают, и переживала за реакцию Ара.
– Ну ничего себе, Лилька, а ты где так примоднилась? Шмотки крутые. Что, за больничный сейчас студентам платят?
– Слышь, Лилька тебе сказала: «Отвали». Все, свали, Трубников, в туман, – Эля толкнула ладошкой парня в бок и оттеснила от подруги.
– Ой, ну началось, – он недовольно скривился и обогнал девушек.
Лиля краем глаза отметила, что внедорожник покидает территорию, и с облегчением выдохнула.
Первые двадцать минут лекции прошли оживленно. Девушку приветствовали и расспрашивали о здоровье, но эффект новизны быстро сошел на нет, и учеба вернулась в монотонное русло.
– Сейчас практика будет, такой препод попался противный. Молодой парень, аспирант. А мнит из себя, – Эля, оглядываясь, вела подругу в аудиторию и шепотом просвещала. – И фамилия подходящая, Гноев. Мерзкий тип, сейчас сама все поймешь.
Девушек обогнала староста.
– Хорошо выглядишь, – обратилась она к Лиле, – месячный отдых пошел тебе на пользу, – девушка заговорчески подмигнула и вихрем влетела в аудиторию.
– Не удивлюсь, если она всем успела растрепать, что видела меня, отдыхающую у вас.
– Не у вас, а у нас, – поправила Элька и пропустила Лилю вперед. – Привыкай. Идем на первую парту. Феденька, конечно, мерзкий, но первые парты старается не трогать, достается галерке.
– Феденька? – спросила Лиля, доставая тетрадь.
– Федор Михайлович. А вот и он. Добрый день, Федор Михалыч, – Эля приветливо улыбалась молодому мужчине отталкивающей внешности.
Нельзя сказать, что он был уродлив, но его манера держать себя и выражение лица никак не располагали к себе. Взгляд свысока, плотно сжатые губы, так, что уголки презрительно опущены вниз, и чуть приподнятая одна бровь в совокупности с медной шевелюрой делали из него высокомерного леприкона.