Я следила за лицом Софьи Яновны: она сосредоточено щелкала кнопками, диктовала. Я слушала непонятные мне цифры и термины.
– Лен, иди сюда, – женщина чуть откинулась на кресле, позволяя увидеть монитор, – на внука смотреть будешь? – мама встала за спиной, а потом и я задрала голову.
На экране виднелся силуэт. Малюсенькие ручки и ножки, такой пузатенький и головастенький малышок. Губы сами расползлись в улыбке, пока я разглядывала крохотное чудо, которое ношу у себя под сердцем.
Было прекрасно видеть своими глазами, а не принимать на веру крошечную, абсолютно беззащитную и светлую новую жизнь. Вот он – мой ребеночек! Глаза защипало, в носу неприятно зачесалось. Неужели я плачу?
Мама с улыбкой посмотрела на меня, снова перевела взгляд на монитор:
– Не врут люди, свой всегда самый красивый, – она хихикнула и попросила, – Соф, распечатай снимок, Сереже покажу.
– А можно и мне? – спросила я, не сводя взгляд с монитора.
– Да хоть десять.
Я кивнула головой в согласии: десять будет достаточно. Что-то мне подсказывало, что Вела точно утащит один.
– Мам, позови Арсения.
– Это водителя-то? – хохотнула Софья Яновна.
– Не водитель он, – прошептала я, заливаясь краской. Пусть и осел упрямый, но увидеть своего ребенка имеет право.
С такими мыслями следила за мамиными действиями. Мама пропустила Ара вперед и смерила его изучающим взглядом.
– Ну, папаша, подходи ближе, знакомься, – Софья Яновна не спасовала перед возвышающимся над ней мужчиной. – На всех робость нападает, – прокомментировала, глядя на меня. – Обещать со стопроцентной гарантией не могу, но, скорее всего, пацан. Весь в папаню, богатырь будет. Тяжело тебе, Лиль, придется, помучаешься носить.
Слова долетали на грани сознания, я была полностью поглощена реакцией Ара. Он замер каменным изваянием и не моргал. Произнес одними губами:
– Сын, – но я смогла разобрать.
– Ленка, неси нашатырь. Зятя твоего будем в чувство приводить, – фыркнула врач, – мужики, – театрально закатила глаза и рассмеялась.
А мне хотелось встать на защиту. Если бы они только понимали, что этот ребенок значит для Ара. Возможно, единственный, навсегда. Неожиданный и желанный – в этом не было никаких сомнений. Стоило взглянуть в глаза, в которых проявился желтоватый отблеск: чем дольше он продолжал рассматривать нашего малыша, тем сильнее проявлялось неестественное сияние.
– Ар, – позвала, привлекая к себе внимание. – Глаза.
Мужчина сделал глубокий вдох и прикрыл на секунду веки.
– Насмотрелись, – не то спросила, не то констатировала врач. – Помоги, – Софья Яновна протянула Ару бумажные салфетки.