— Будьте добры, оставить меня. День был до печального долгим, мне хотелось бы отдохнуть.
— Понимаю, — по-доброму улыбнулся Костас, отчего стал еще красивее, что вызывало в моей душе не только трепет, но и досаду. — Приятного отдыха, сударыня.
— Приятных снов, мой король, — кивнула я и насмешливо добавила. — Надеюсь, покои графини вас устроят.
— Более чем, — в тон мне ответил Костас, улыбнулся, поклонился и вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь спальни.
Я же тяжело вздохнула, едва не попросив его остаться, так как не хотела того, что должно было последовать. А именно, что на моей шее удавкой сомкнуться длинные, сильные пальцы, а ухо опалит горячим, зловещим шепотом:
— Кого ты там собиралась выбросить в окно, дрянь ты моя ненаглядная?
Меня насильно повернули на месте, заставив посмотреть в ненавистное лицо того, о чьей смерти я грезила ночами. Ну, ладно, одного из, о чьей смерти я мечтаю… Но ОН в списке первых.
Серо-зеленые глаза смотрели в своей привычной манере: с издевательской брезгливостью, а лицо было расслабленным с нескрываемой насмешкой в худощавый чертах мага. Вот только я знала, какой обманчивой бывает его внешность и не обманулась теперь, моментально почувствовав огонек страха и тревоги, как было всегда, стоило мне вольно или невольно привлечь к себе его внимание. Но пересилила себя, вспомнив, что теперь они ничего мне сделать не смогут. По крайней мере — физически. Теперь, когда я стала королевой, и к моей внешности будут приглядываться особенно тщательно, они не станут рисковать.
Потому позволила себе прищурить в ярости глаза и прошипеть сквозь зубы:
— Убери от меня свои руки.
— О, как интересно, — издевательски засмеялся Демьян, хватку на моем горле расслабил, но не отпустил полностью. — Наша девочка достаточно осмелела в новом статусе и решила показать зубки… — засмеялся он с задумчивым видом, а после провел пальцем по моей нижней губе, отчего мне захотелось этот палец откусить. Но… струсила. С любым другим, может быть и рискнула бы, но не с ним. Слишком хорошо знала, насколько жестоким может быть мужчина. — Любовь моя, — пригнул он голову, приблизившись ко мне так, что я ощущала его дыхание на своей щеке и ощутила озноб от его нежного обращения, которое было хуже любого, самого грязного оскорбления. — Не много ли ты о себе возомнила? — оскалился он в ожесточенной улыбке, вглядываясь в мои широко раскрытые глаза.
Не знаю, как бы поступила прежде: разрыдалась бы от страха и жалости к себе, наоборот, набросилась на него с кулаками от ярости и отчаяния… но теперь, я просто выпустила воздух из легких и утомленно прикрыла глаза, решив, что для одного дня с меня достаточно. Пусть будет, что будет. Даже если он решит исполнить свою угрозу убить — сейчас мне было все равно.