После этого некоторая неловкость все еще витала в воздухе, но король заметно расслабился, довольный тем, что смог почти безболезненно решить со мной личные вопросы. Даже за вилку вновь взялся, хоть ни единого кусочка так и не съел.
— Это не все, что вас заботит? — задала я прямой вопрос, заставив мужчину вздрогнуть от моего голоса, словно он забыл о моем существовании.
— Что? — нахмурился он с недоумением.
— Стараюсь быть вежливой. Можете не отвечать, — безразлично отозвалась я и замолчала, словно и не задавала никакого вопроса. Мужчина с сомнением покидал на меня задумчивые взгляды, а после заговорил:
— У меня запланировано собрание с министрами.
— Для обсуждения вопроса Олесунна? — ровным тоном уточнила я, скрывая подрагивающую улыбку. Это становится весело. Мужчина удивленно моргнул, посмотрев на меня с растерянностью. — Что именно вас удивляет, сударь? — склонила я голову к плечу с намеком на пренебрежение.
— Вы интересуетесь политикой? — нахмурился он.
— Меня готовили к этому, помните? И уже не важно, интересна она мне, или нет, но я вынуждена в ней разбираться, — повела я плечом, краем глаза отметив, как взгляд короля, словно невзначай проследил мое движение, не упустив возможности оценить и декольте. Он судорожно сглотнул и отвернулся, предпочитая вообще на меня не смотреть, даже когда вновь обратился ко мне:
— Удивлен, — нервно улыбнулся он, стараясь смотреть исключительно в свою тарелку.
— Так, что вас смущает? — скучающе поинтересовалась я, сделав вид, что не заметила причину нервозности короля. — Все так сложно?
— Все не так однозначно. Вопрос состоит: отвечать ли им помощью, или не вмешиваться. Мнения разделились и мы не можем прийти к компромиссу.
Услышав это, я позволила себе издевательски усмехнуться. Что, естественно, оскорбило управленца в лице Костаса.
— Вы считаете это забавным? Речь идет о серьезных вещах. Я должен решить: рисковать ли собственной армией, или позволить Олесунцам захватить Ульвик! И в том, и в том случае, жертв не избежать. А вам смешно?
— Прошу прощения, сударь. У меня было свое мнение по данному вопросу, но я не хотела вас оскорбить, — холодно отозвалась я и затихла.
Мужчина раздраженно дернул щекой и стал ожесточенно резать заледеневшую яичницу на своей тарелке. Я не обращала на это внимание, невозмутимо потягивая вино, словно и не король передо мной бесится. За бокалом разбавленного вина же скрыла насмешку. Когда, так и не поев, Костас отбросил приборы и откинулся на стуле, потерев рот пальцами, словно сдерживал ругательство, он бросил на меня мрачный взгляд, вновь поморщился, а затем сдался: