, выплясывали на танцполе. Я усмехнулся, наблюдая, как Джексон пытается изобразить лунную походку, затем взял бокал с коктейлем, который только что подал бармен, и понес туда, где сидела ма.
Она была одета, как обычно, и когда я прокомментировал, что на ней нет костюма, она парировала:
— Я одна из «золотых девочек» (прим.: «Золотые девочки» — американский телесериал 80-х).
— Держите. — Я поставил коктейль перед мамой и бутылку воды перед Ташей, которая тоже была одета в свою обычную одежду.
— Я беременная телемама, — сухо сказала она, явно не настроенная на торжество. — Боже, этот ребенок не перестает играть в футбол с моим мочевым пузырем, — пожаловалась Таша, заставляя себя встать, а затем направляясь в туалетную комнату. Снова.
— Хреново, — сказал я, садясь рядом с мамой.
— Что? — спросила она, делая глоток коктейля и одобрительно кивая.
— Быть беременной. Таш несчастна.
Мама отмахнулась.
— Это пройдет. У беременности есть свои взлеты и падения, но выигрыш огромен. Сам увидишь, — сказала она, бросив на меня косой взгляд.
— Шаг за шагом, ма. Дрю только что переехала.
— Я имею в виду, что лучше жить как муж и жена, чем жить во грехе, но кто я такая, чтобы судить? — На самом деле, ма не волновало, что мы с Дрю живем вместе, не будучи женатыми, она просто очень хотела, чтобы мы поженились и создали семью.
Я понимал. Поздно родив меня, она не становилась моложе, и ей хотелось участвовать в жизни своих внуков как можно дольше.
И это была только одна из причин, по которой я планировал нечто грандиозное в качестве подарка Дрю на день рождения.
— Хочешь принесу что-нибудь поесть? — спросил я, вставая и нацелившись на буфет.
— Немного тех фрикаделек и маленьких яичных рулетиков.
— Понял.
По пути к буфету я увидел Полицию Майами, они же Джерико и Гектор, которые разглядывали еду, а Милли что-то смешивала в большой чаше для пунша. Я сделал крюк, чтобы подойти к ней.
— Вы с Джексоном точно знаете, как порвать танцпол, — сказал я с усмешкой.
Милли рассмеялась, и я наклонился поцеловать ее в щеку.
— С днем рождения, — поздравил я, вытаскивая из кармана маленькую коробочку, в которой лежало ожерелье с подвеской в форме венчика из розового золота.
— Ох, Мик, тебе не следовало, — сказала Милли, беря коробочку и открывая крышку. — Ого, какая красота. Большое спасибо.
— Не за что, — ответил я, а затем, смущенный эмоциями, которые испытывал, спросил: — Что готовишь?
— Гоголь-моголь, — пояснила она, вынимая ожерелье из коробочки и надевая его на шею, затем чуть повернулась, чтобы я мог его застегнуть.