В этот момент глаза как раз упали на припаркованную у входа машину Давида. Стало как-то жутко неуютно, неудобно… А может быть даже и стыдно.
–Меня ждут… В следующий раз поедем вместе.
Глаза Гали быстро пробежали по машине, задержались на водителе, вернулись ко мне. Она кивнула и улыбнулась. А я так и не поняла, что именно в этот момент выражал ее изменившийся взгляд- то ли лукавую игру, то ли насмешку, то ли женское понимание…
Мой мрачный водитель снова галантно помог мне обустроиться в машине. И все же эта атмосфера между нами несказанно давила.
–Давид, может быть, я сама буду ездить на занятия? Здесь же недалеко. Я могу вызывать такси, или на метро… Не хочу Вас отвлекать от дел.
–Это моя работа. Алан не допустит, чтобы ты ездила на метро или такси,– сухо отвечает он, не глядя на меня.
Я снова молчу, нервно теребя края плаща. Следующие слова сами срываются с моих губ. У меня так часто бывает, когда я нервничаю. Потом сильно себя корю, что не могла держать язык за зубами, но в момент…
–Вы презираете меня, да? Поэтому так себя ведете? Считаете меня шлюхой?
В ту же секунду мои щеки наливаются краской. Зачем? Ну зачем я это сказала? Хотела ударить себя по губам, но что это исправит… Слово-не воробей…
Он, наконец, смотрит на меня. Не напрямую. Через зеркало заднего вида.
–Я нормально к тебе отношусь, Бэлла. И я не считаю тебя шлюхой. Не стоит тебе себя накручивать. Я на работе. Не думаю, что Алан будет в восторге, если мы будем здесь с тобой болтать о задушевном. Так что… Уж извини… Придется тебе меня немного потерпеть, пока ситуация с Кесарем не прояснится полностью. Уляжется все-может он и разрешит брать такси.
Кесарь… Господи, я только сейчас подумала, каким опасным он может быть противником… И Алану пришлось из-за меня лезть на рожон…
–У Алана проблемы из-за меня?-говорю вмиг осипшим голосом.
–Нет, все нормально. Не волнуйся ни о чем,– снова возвращается к своему непроницаемому виду мужчина. Мне кажется, он вообще недоволен, что вступил со мной в диалог.
Дальше мы едем в тишине. Он заезжает во двор, открыв ворота с пульта, паркует машину. Помогает вытащить мольберт из багажника.
Я прощаюсь и поднимаюсь к себе наверх.
Не прошло и получаса, как у меня запищал телефон. «С первым учебным днем, малютка»…
Господи, как я была счастлива получить от него эту одну строчку… Как же ценны и приятны тогда были эти его слова… Мое израненное, исстрадавшееся сердце вмиг покрывается сладостью меда. Я спрашиваю, как его дела… Он не настроен продолжать милования в переписке, как это делают многие мои ровесники. Его сухое «Тренировки.» заставляет меня с разочарованием пожелать ему удачи и отложить телефон.