— Это… — сиплю, затем сглатываю и прокашливаюсь, поднимаю пораженный взгляд на сотрудницу банка. — Вы ничего не перепутали?
В этот момент за всё время нашего разговора выражение ее лица впервые меняется, и продольная морщина пролегает через ее лоб. Она хмурится, задумываясь, и вглядывается в монитор.
— Нет, — качает головой, — всё верно, могу вам распечатать, чтобы вы убедились.
Хлопаю пару раз глазами, мну бумажку, словно в руках у меня слиток золота. На ее предложение молчу, собираюсь с мыслями.
— Как мне получить эти деньги? — обращаюсь к девушке спустя минуту.
Она снова хмурится, прикусывает губу.
— Их может получить владелец счета. Либо кто-то по доверенности, — пожимает плечами, виновато отводит взгляд, хотя ее вины в этом нет. — Вы указаны лишь как лицо, которому можно дать информацию по счету, как основному наследователю.
И это еще более странно, чем всё то, что происходит в моей жизни снова с появлением в ней Тагира.
— Это счет моего отца, а он в больнице, понимаете? Какой смысл в деньгах после его смерти, если они могут пригодиться сейчас? Может, есть возможность выставить счет больнице? Возможен ли такой вариант? — говорю пылко, отчего-то рассчитывая на снисхождение, хотя и понимаю подспудно, что правила банка не позволят мне получить деньги просто так.
— Ваш отец дееспособен? — уточняет девушка. — Он может подписать доверенность? — она неумолима, и я после долгих уговоров понимаю, что без участия отца не получится снять деньги.
— Да, — опускаю взгляд, чтобы скрыть подступающие слезы.
— Вы можете уточнить у вашего отца пин-код и снять деньги в банкомате, — входит в мое положение. — Банк… Не несет ответственности за карточки, так что… Если что, я вам этого не говорила.
Девушка понижает голос и говорит шепотом, кидая тревожные взоры по сторонам и на камеры. И я испытываю к ней благодарность, ведь она подала мне отличную идею. Особенно за тот факт, что она, возможно, нарушает корпоративную этику и юридические права банка.
Я подскакиваю и бреду к банкомату, думая о том, что даже не знаю назначения этих денег, но твердо нацелена их взять. Отчаянный шаг, который я не смогла бы позволить себе в других обстоятельствах. Но теперь выбирать не приходится.
Сердце щемит, вот только мне не приходит в голову, что я могу нарушить волю отца, ведь я хочу его спасти. И твердого наказа с его стороны на этот счет не было. На чаше весов — деньги или его смерть. Мертвым папа серчать не будет, а живым… Главное, что он им будет.
Попробую ввести код, вдруг я угадаю? Помнится, что отец жаловался, как трудно запомнить много цифр разных карт, и поэтому он мог ввести самое простое число.