— Что здесь происходит? — со свистом выходит из меня вопрос, от которого старая Фаина столбенеет, прикладывая пухлую руку к груди в черном одеянии.
Третий подбородок дрожит, она пучит глаза и трясется, словно совершила благое дело.
— Господин! Я обнаружила новую служанку в кухне! Она ела с вашего стола! И болтала по телефону, вместо того чтобы работать! Бездельница!
Ясмина дрожит и жмется ко мне, и ощущение ее хрупкого тела вышибает из меня остатки сдержанности.
— Служанку?! — рычу, нападая словесно. — Это моя жена! Как ты посмела хватать ее за волосы?! Как посмела броситься на нее не разобравшись?! Динар! — подзываю начальника охраны, чья высокая фигура оказывается рядом и заслоняет свет.
Наиля и Ахмет молча взирают на происходящее, стоя в дверях кабинета.
— Но как же… Жена… — Фаина бросает растерянный взгляд на Наилю, явно хочет что-то сказать, но почему-то не говорит ни слова, как-то опадает, сникает, взгляд потухает, она принимает скорбный, виноватый вид и складывает руки перед собой, начинает мотать головой как невротичка. — Я не знала, не знала, не знала, старая Фаина запуталась, не поняла, обозналась. Господин должен понять, я прошу прощения, господин, госпожа, — бросается к Ясмине и хватает край ее юбки, целуя его в извиняющемся поцелуе. — Я осознаю! Осознаю!
— Динар! — подает голос Наиля, вскидывая гордо голову с видом хозяйки положения. — Отведите ее на задний двор и накажите плетьми! Десять. Нет. Двадцать!
В этот момент впервые реагирует как-то на происходящее Ясмина, поднимая голову и впиваясь взглядом в свою бывшую подругу.
Глава 14
Ясмина
Выкрик и слова Наили настолько приводят меня в ужас, что я стою в ступоре, даже не чувствуя, с какой силой стискивает мою руку Тагир. К-какими еще плетьми?
— Нужно спросить разрешения господина Тагира, Наиля Ахметовна, — кивает высокий плечистый мужчина в черной одежде, не идет против хозяина дома.
— А я кто? Я здесь хозяйка! — вдруг крикнула Наиля, словно сходя с ума.
— Прошу, нет, госпожа! — заголосила тетка, которая отхлестала меня по спине до боли и чуть не вырвала мои волосы, которые сейчас висят колтунами и падают на лицо. — Вы же сами сказали, чтобы я…
Женщина договорить не успевает, Наиля вскидывает голову, подлетает к ней и отвешивает хлесткую пощечину. Да такую, что у той дергается голова, а сама она осекается, так и не рассказав, что сказала ей Наиля.
— Закрой свой рот! — шипит, совершенно, кажется, не стесняясь никого из присутствующих. Затем чувствует на себе взгляд и переводит взгляд на Тагира, который зло наблюдает за этой сценой, но с таким видом, что ясно: Наиле не сдобровать. — Прости, любимый, прислуга совсем распоясалась, уже не только на твою вторую жену покусилась, но и на меня посмела поднимать голос. Не беспокойся, вы с папой работайте, я, как всегда, сама решу этот вопрос.