– У нас нет времени!
– Я не могу без нее! – захныкала девочка.
Даниэль побежал вниз, схватил куклу и вернулся. Бегал он быстрее белки, но легче от этого не стало. В дверь забарабанили.
– Эй, дети, вы дома?
Мы вбежали в нашу комнату, я захлопнула дверь, и вдруг мне в голову пришла блестящая идея.
– Давай! Поможешь! – я показала на комод.
К счастью, Даниэль сразу догадался.
Вдвоем мы придвинули к двери громоздкий комод. Теперь зайти в комнату было куда труднее.
Отто помогать не стал – он стоял посреди комнаты, по-прежнему сжимая в руках куртку.
Даниэль открыл окно, выглянул и подозвал Сару.
– Я пойду первым и помогу тебе. Хорошо?
Она посмотрела вниз.
– Нет, слишком высоко!
– Сара, ты должна.
– Но я не хочу!
Дзинь! Внизу что-то зазвенело. Похоже, они разбили окно.
– Давайте быстрее! – скомандовала я.
Дом опять заходил ходуном от топота.
– Сара! Ты должна! Иначе никогда больше папу не увидим! – воскликнул Даниэль, и я поняла, что он того и гляди заплачет.
Он ступил на пожарную лестницу и потянул за собой сестру.
Я быстро вылезла следом. Мы осторожно спускались вниз. Сара до смерти боялась и все время плакала. Однако она справилась – наверное, потому что Даниэль все время ее утешал и уговаривал. Какой замечательный старший брат – храбрый и добрый.
А вот мой братец, напротив, смелостью не отличался. По-прежнему не решался вылезти из окна. Солдаты так громко колотили в дверь детской, что их из сада было слышно. Еще немного – и они прорвутся. Но Отто не двигался.
– Ну давай же, – прошептала я ему.
Нет, ничего. Отто будто окаменел.
Дикие звери у меня внутри скакали как бешеные, а к горлу подступил комок.
Неужели Отто останется? Неужели? Спустившись, Даниэль и Сара, не оборачиваясь, побежали к лесу.
Я посмотрела на Отто. В последний раз. Он стоял возле окна, бледный и напуганный, а дверь готова была вот-вот слететь с петель.
Я развернулась и побежала.
По лесу мы шли молча, лишь Сара порой шмыгала носом, хотя больше не плакала.
Я старалась выбросить Отто из головы, но безуспешно. Перед глазами стояло его лицо, а в ушах раздавались удары в дверь. Наверное, в конце концов Дюпвик вышиб дверь и набросился на брата, а тот словно сам его дожидался – стоял у окна с курткой в руках. И что было потом? Неужто он во всем признался и встал на сторону врага? Стал нацистом? Или позволил себя схватить и отвезти в Грини? Я глотала и глотала слезы. Невыносимые мысли.
Приближалось утро, небо медленно светлело.
– И куда мы теперь? – спросил Даниэль.
– В Халден, куда же еще.
– Это я понял, но как мы туда доберемся?