Вот оно и завалялось.
Вот Игорь этим и воспользовался.
Действовать, к сожалению, приходилось постепенно, очень сдержанно, потому что излишне массовая операция могла привлечь много внимания. Причём не только начальства юноши, но и некоторых крыс.
Игорь активно вылавливал шпионов в своих войсках. Сейчас они были особенно опасны, и с ними нужно было что-то делать. Причём Игорь давно уже знал, что британцы стараются выдворить Россию из Японии, а значит на кротов, которые бы подпортили их фундамент, скупиться они не будут.
Юноша находил их по несколько штук в день. Игорь невольно поражался, сколько же в его рядах было вражеских агентов. Их было даже как-то слишком много. Причём некоторые из них держали связь с Владивостоком, с Порт-Артуром… Это была грандиозная, сложная сеть, закопанная под землёй, и юноша испытывал такое чувство, что если слишком сильно потянет за выпирающий кончик, может взбаламутить всю Россию.
Зачем Британцы соорудили что-то подобное? Это уже нельзя было объяснить простым желанием выдворить русских из Японии. Затевалось что-то грандиозное, может быть даже…
По крайне мере в данный момент, размышлял юноша, они делать ничего не будут, пока у них горит задний двор в лице бунта Мисураги… А значит ему нужно было подбрасывать дровишки в это зарево…
…
И вот, неделю спустя, утром в понедельник Игорь встал немного раньше обычного, а потом, продолжая изменять своему графику, он позавтракал в столовой на первом этаже, там же выпил чашечку кофе, умылся и направился на прохладную осеннюю улицу.
Во дворе юноша уселся в машину, которая повезла его вниз с горы. Забавно было видеть, как пейзажи, который он наблюдал во время своего первого визита себе домой, откатываются назад, словно плёнка, которую в проекторе пустили задом наперёд.
Даже на вокзале Игоря встретило всё то же людное копошение и всё те же лица, которые встречали его в первый раз. Кирсанов сразу же поздоровался с Игорем, — здравствуйте-с… — Скоморохин поклонился. Последовал град рук. Людей было даже немного больше, чем во время первого его визита, и все они волновались и шептались.
Небо было утреннее, голубое — высокое и прохладное. Осень была уже на последнем издыхании — ещё немного, и голубая высь раскрошится белой пыльцой.
На высоких столбах вокзала сидели птицы. Обычные, не выразительные чёрные птицы и один большой белый сокол. Игорь почувствовал дрожь, затем услышал грохот, все прочие птицы улетели, а этот так и сидел и смотрел, как приближается, испуская облака белого пара, паровоз.
Остановка.
Ещё где-то минута и вот приоткрылась дверца и на вокзал сошли по железным ступенькам белые ножки. Девушка была в платье, в туфельках, в белой шляпке, что прятала её лицо, — дунул ветер, сорвал её, кто-то подхватил, засияли золотистые волосы.