В такие дни я была бабулей, которая в моем представлении провела полжизни на кухнях. Разных кухнях – потому что бабушка рассказывала, что родилась она в Новгороде, который Великий, а с дедом познакомилась в Петербурге, где собиралась учиться, но так и не стала, потому что дед позвал замуж. Потом они уехали на Дальний Восток, дед там служил, бабуля опять же кухарила в маленькой ведомственной квартирке. Долго там жили. Потом Москва, опять Питер. А потом со здоровьем у деда совсем плохо стало, и они приехали сюда, на Юг.
Я усаживала Вовку за стол, ставила перед ним тарелку, приборы, и подавала свою стряпню.
– Пора тебе, Кнопик, на работу, – говорил Вовка, – а то раскормишь меня совсем.
Смеялся, хлопал себя по слегка выпирающему брюшку.
Но на работу идти было страшно. А новая квартира, начала становиться домом. И я снова в кастрюльке. Тепло, уютно и немного душно.
– Что-то ты совсем заскучала, Кнопик.
– Да нормально все.
– Точно?
– Да снится всякое.
Снится дед за стеной. Ждет моего «прости». И я бы со всех ног, честное слово! Но тело будто каменное, пальцем не пошевелить.
Потом просыпаюсь, а сама – окаменелость.
Утро переплавляется в день. Пыль, котлеты, сериал…
– У тебя точно все хорошо?
– Да все эти сны…
– Кошмары?
«Во время быстрого сна у человека отключается мышечный тонус, чтобы он не совершал телодвижения, которые предпринимает в сновидении. Иногда получается так, что человек уже проснулся, а мышечная активность еще не восстановилась». Сонным параличом называется – подсказывает интернет.
– Может у тебя болит что-то. О! А может ты того… Не тошнит тебя?
Боже мой, он все о том же.
– Это сонный паралич называется.
– Плохо спишь?
– Теперь еще и рыбы.
– Рыбы?
Теперь под ногами еще и вода. В ней рыбы. Стою в воде по щиколотку. Вода холодная, мутная. В ней рыбы кишат, больше на змей похожи.
«Многим людям снится, что они просят прощения у покойного человека. Это не удивительно, если человек испытывает чувство вины».
«Сон, в котором вы просите прощения говорит о необходимости избавиться от чувства вины, которое лишает вас покоя».
– Вовка, ты меня любишь?
– Обожаю.
– А я тебя?
– Еще больше.
Ну если так, начинай.
И он начинает. Прижимается ко мне так тесно, что тела начинают узнавать друг друга, стремиться. Его стремится больше.
Я думаю, что, если бы прощение существовало – было бы просто. Но существует почему-то только вина. Ее все чувствуют, а от прощения еще никому легче не становилось. Ну может только тем, кому его даровали, и то совсем чуть-чуть. А обиженные так вообще после своего «прощаю» остро чувствуют, что их надули.