– Думаешь, он подслушивает?
– Я думаю, ему не за чем.
Уже хотела спросить Васю почему, но неожиданно для себя догадалась. Початок выскользнул из моих рук и упал на одеяло.
– Вот дурак! – в сердцах крикнула я косматому.
Вася усмехается.
– Это не смешно!
Нервы опять начинали сдавать.
Вася как будто бы понял, и поднялся к себе.
Я выключила боковой светильник и растянулась на полке.
«Суицидник»! – думаю я о тихом попутчике. Как я сама не догадалась? Нездоровая худоба могла, конечно, подсказать. Может больной? Сидит на обезболивающих, поэтому такой тихий, туманный, едет за избавлением? А может просто наркоман, и его собственные черти гонят навстречу смерти?
Я пытаюсь разозлиться на него. Ведь из-за таких, как он пару месяцев назад заблокировали форум. Кучка этих придурков, правды ради, надо сказать, достаточно многочисленная кучка, объединилась в сообщество, и принялись обсуждать, какая же это чудесная смерть – уснуть. Начали обговаривать совместную поездку в Село, публиковать письма, которые сочинили для родных, статусы, которые собирались оставить в своих соц сетях после ухода… И через какое-то время сайт стал недоступен. Когда заработал снова, модератор на самом входе вывесил объявление, где объяснил причину временной блокировки и сообщил, что впредь «суицидникам» нет места на форуме.
Но разозлиться не получалось. Я ему то ли удивляюсь, то ли завидую. Он хочет умереть, а я нет. Он едет туда с предвкушением, а я со страхом.
– Дома у меня остался Тотошка. Он сам ко мне прибился однажды. Просто бежал рядом, когда я шла из парикмахерской. Долго бежал. Я зашла в магазин, вышла, а он сидит, ждет. Отломила ему колбаски, он есть не стал. Значит, гордый. Так до дома и дошли. А потом я раскрыла перед ним дверь, он меня обнюхал еще раз, и зашел. Я никогда не надевала на него ошейник и не считала своим. Мне кажется, он это очень ценит.
Про Вовку вслух не стала.
– Мне б и с ним так – без ошейника. Чтобы когда хочешь – целуй, а когда не хочешь – так и скажи. Чтобы, как друзья в детстве, не бояться обидеть или потерять. Дети не боятся, потому что не понимают, что это больно, потому что еще пустые. И мне так надо. Попросить прощения и больше никогда никого не обижать…
Вода плещется под ногами, такая неспокойная. Под полом стучат рельсы. Мутная лампочка качается из стороны в сторону. Я держусь за стену. Слышишь, деда? Я еду.
Глава 3
Проснулась от шорохов. Шуршало во сне, в голове, снаружи?
Приподнявшись на локтях, посмотрела в окно. Там рассвет.
На противоположной полке, раскачиваясь взад-вперед, сидел лохматый попутчик и смотрел в пол.