— До него нужно сначала добраться.
— Согласна, но одну цель я себе уже поставила. Ладно, давай буди её. Будем разговаривать, убеждать и успокаивать.
— Хорошо, Корнелия, как скажешь.
— Слушай, Клаудиус, я тут подумала. Она Корнелия и я Корнелия. Как-то неудобно. Надо что-то придумать.
— Полностью согласен.
— Таааак, надо подумать. Я, значит первая, а она вторая. Нет, звучит глупо. Хотя… Да точно. Я буду Прима, а она Секунда[31]. Корнелия Прима и Корнелия Секунда, если быть точно. Что скажешь?
— Мне нравится.
— Ну вот и хорошо. Давай Клаудиус, буди Секунду.
Боль. Что вы знаете о боли? И мы сейчас говорим не о банальной головной боли или боли от сломанного пальца. Нет, о настоящей боли. Та которая выворачивает тебя на изнанку и заставляет мечтать о смерти. Это страшно, по-настоящему страшно. А теперь прибавьте к этому отчаяние и понимание того что выхода нет, твоя жизнь окончена. Никто тебя не спасёт, никто не остановит это. Это широко открытые врата на пути к безумию.
Именно это и случилось с Корой, когда за Урогом захлопнулась дверь камеры, девушка погрузилась в мир чистой, ничем не замутнённой боли. Как назло, она оказалось слишком сильной и всё время оставалась в сознании.
Девушка помнила каждый удар кнутом, помнила, как палач отрубал её руки и как прижигал раны раскалённым железом. Помнила, как за ней пришёл мэтр Агастус и как её искалеченное тело погрузили в экипаж.
А потом боль ушла, просто растворилась, как будто в комнате потушили свет. Раз, и нет боли. Вообще нет, звенящая пустота и покой. Вместо боли пришли иллюзии, какое-то странное место и её двойник, а затем снова темнота…
— Клаудиус, ты уверен что это необходимо? После всего, что она прошла, ты собираешься её связать и только потом привезти в чувство.
— Уверен, так будет лучше для всех. Мы собираемся разрушить все её представления о мире, рассказать ей, что все, во что она верила, является ложью. Она может отреагировать через чур резко.
— Ну, как знаешь. Ты же у нас, мать его, демиург, убелённый сединами мудрец. Только сразу скажу: говорить буду я.
— Как вам будет угодно, моя госпожа.
— Ты давай это. Прекращай. Нет у тебя больше господ. Вернее, есть у нас у всех господин. Но сейчас ни время и не место чтобы это обсуждать.
— Вот уж не знал, что в Федерации по-прежнему верят в древние суеверия.
— Тебе лучше помолчать о том, о чём ты не имеешь ни малейшего понятия. Мы вернёмся к этому вопросу позднее.
— Хорошо, поговорим позже.
— Вот и славно. А теперь давай займёмся делом…
Кора пришла в себя и почувствовала что сидит, при этом, её руки и ноги были крепко связаны. Девушка приоткрыла веки. Иллюзия никуда не исчезла, Она по-прежнему видела собственный двойник и крепко зажмурилась.