- И? В институт нам не надо, работы – нет, я и шесть вечера могу назвать ранним утром, и никто со мной спорить не будет, – потягивается она и, затянув потуже пояс халата, улыбается, замечая на сковородке ее порцию яичницы. – Ивлеева, ты чудо.
- Ага. Не скучай.
- Так куда ты?
- На пробежку. Со мной хочешь?
- Не-е-е, – отмахивается она. - Для пробежки уже поздно. Кто в обед бегает?
- Ну, наверно, я.
- О, на обратном пути хлеба купишь?
- Ладно.
- И печенюх. Сань, а раз ты все равно на улицу идешь, можешь на почту заскочить? Чехольчик забрать надо, пока его кто-нить себе не прикарманил. Бумажка на тумбочке.
От такой наглости у меня шнурки из рук падают. Вот ленивая обжора. Надеюсь, в ближайшее время она еще раз встретится с Южиной. Говорить вслух такое я, конечно, не собираюсь, но казалось, что я наконец-то нашла слабую точку у Лавровой.
Пока не знаю, для чего мне это, но всегда считала, что ненужных вещей не бывает. В жизни пригодится все.
- Макеев не звонил?
- С чего бы ему мне звонить?
- Ну, не зна-а-а-аю, – протягивает она, играя бровями. – Не просто же так он вчера изображал идиота, доказывая тебе, что случайно уехал в другую часть города, потому что его навигатор сломался.
- Он и есть идиот, – бурчу себе под нос и открываю дверь. – Зеркало протри, фантазерка.
- Вот умеешь ты аппетит испортить, Ивлеева. Иди уже. И смотри на капот не прыгай. Второго такого прыжка твоя задница не переживет.
И нервная система тоже. Особенно если за рулем будет ехать точная копия Макеева.
Музыка в наушниках заглушает в голове мысли о Денисе, и я с полными силами бегу в парк, в этот раз не боясь заблудиться.
Наверно, самое страшное в моей жизни уже произошло – я познакомилась с Макеевым. Все остальное сущие пустяки.
Наушники разрядились в тот момент, когда до финиша оставалось несколько метров. Взглядом отыскав ближайший ларек, покупаю воду и пытаюсь сообразить, где надо свернуть, чтобы дойти до почты.
Уверена, Лаврова издевалась, когда просила меня забрать ее китайский чехол. Идти по улице в мокрой футболке, лохматой и красной, как рак после часового плавания в кипящей воде, было не особо приятно. Зато в таком виде меня скорее бомжи за свою примут, чем какие-то мажоры подкатывать начнут.
Едва успеваю дойти до цветочного, за углом которого как раз и находится отделение связи, как вижу, что из него выходит знакомая фигура в джинсах, белой рубашке и все тех же очках.
Смотрю на свое отражение в витрине обувного магазина и жмурюсь. Почему именно сейчас Матвей решил появиться на моем пути?
Человек же подумает, что у меня неизлечимая болезнь, передающаяся воздушно-капельным путем. Странно, но мне совсем не хотелось, чтобы он сделал ноги.