Провернув удачно всю эту нехитрую процедуру, мужчина совсем уже собирался было на выход, как неожиданно в дверях столкнулся еще с одним дорогим ему человеком; он едва не вскрикнул от неожиданности, невольно отпрянув от представшего перед ним знакомого образа, еще такого невинного, но уже невероятно прекрасного.
– Ты чего здесь делаешь, дочка? – спросил он первое, что пришло ему в голову. – Ты случайно не заболела?
– Нет, папа, – ничуть не смутившись, отвечала красивая и юная леди, – просто я вчера была очень впечатлена новостью, что у меня появилась сестренка и хотела бы с ней повидаться – надеюсь, это возможно?
– Мама знает, что ты отправилась проведать малышку? – не отвечая на любопытство Дамиры, в свою очередь поинтересовался родитель. – Неужели она тебя сюда отпустила?
– Конечно же, нет, – вот тут молодая особа наконец засмущалась, – разве ты не знаешь, что от нее такой милости не дождешься: она почему-то считает это позором.
– Да, это верно, – согласился мужчина, беря девушку за плечо и отводя ее с прохода чуть в сторону, – но, к сожалению, ты рисковала напрасно: Диана находится в искусственном сне и ей обещали продлить беспамятство еще на целые сутки.
– Она выживет? – с участием спросила настойчивая персона, пока еще несовершеннолетняя, но уже своенравная и очень к тому же взбалмошная. – Ее сильно ударило?
– Девочка обязательно поправится, – утвердительно ответил отец, для большей убедительности кивая в знак подтверждения головой, – ей сделана сложнейшая операция и сейчас ее жизни ничего больше не угрожает; но, чтобы организм побыстрее восстановил свои силы, ей по возможности требуется спать как можно дольше; принимая во внимание это условие, доктора постоянно колют ей сильнодействующее снотворное.
– Жаль, а мне так хотелось ее проведать, – опечалилась своевольная Дамира, не забывая кокетливо хлопать прекрасными глазками, словно бы желая своей мимикой расположить к своей просьбе родителя, – а может, взглянуть на нее все-таки можно – ну, так, чтобы этого никто не увидел – ведь ты сейчас от нее?
– Да, от нее, – подтвердил сорока-шестилетний мужчина, не в силах соврать своей дочери. – Хорошо, пойдем, попробую тебя провести.
Уверенным шагом они направились к больничной палате, где в это же самое время находилась пострадавшая девочка; опять-таки, с помощью папиных денег, посетители беспрепятственно проникли в реанимацию, где на больничной койке бездвижно лежала прекраснейшая малышка, подключенная к аппарату, обеспечивающему ее бесперебойную жизнедеятельность.
– Папа, гляди: она дышит, – сказала Дамира, указав рукой на детскую грудь, периодически вздымавшуюся немного кверху. – Как ты думаешь: ей сейчас больно?