– «Старый ублюдок»! Он что, разве не знает, что стрелять из «травмата» в живого – значит делать ему достаточно больно… он что, такого не представлял?
Зная о недалеком уме своего компаньона, Беркутов не придал его словам никакого значения, а стал осматривать лежащего на земле человека – тот не подавал никаких видимых признаков жизни; приложив (как он знал это из фильмов) два пальца на шею поверженного противника, прислонив их прямиком к сонной артерии и в результате ничего не почувствовав, начинающий бандит, наполнив свой голос выразительной печалью, а заодно и предательски усмехнувшись, сокрушенно промолвил:
– Во ты даешь, Слоняра?! «По ходу», ты его все же убил… – он игриво скорбно вздохнул, – говорил же я ему «будешь тише – будешь дольше», так нет же, не поверил он мне – и что из всего этого вышло? – теперь вот лежит… тихо так, ну, прям как «рыба об лед», ведь недаром же меня зовут Костя-киллер.
– Но ведь это я вроде его… – попытался возразить огромный детина, недоверчиво посматривая на своего преступного лидера.
– Вот именно, – жестко «отрезал» беспечный преступник, привставая от мертвого тела, – вот именно! Ты лучше скажи: чего будем делать с убитым, может, как и обычно, окажем последние почести да где-нибудь захороним?
– Не знаю, – ответил Михайлов, пожимая своими неимоверно большими плечами, – можно оставить и здесь – чего зря с «жидким ублюдком» таскаться?
– Я так и думал, что ничего более умного ты – как, впрочем, и всегда – не предложишь, – плюнув с недовольством на лицо мертвого человека, произнес безжалостный Беркутов, – бери его за руки и помогай нести до машины.
Повторять в этом случае не пришлось, и бандит, обладавший массивным ростом и отлично осведомленный о вздорном характере своего безжалостного приятеля, приподнял труп за обозначенную ему часть тела и, дождавшись, когда товарищ схватится за ноги, направился в сторону стоявшего неподалеку автомобиля (Константин умышлено выбрал себе эту часть туловища, так как нести за нее было намного легче, нежели чем поддерживать тело за плечи); пройдя те пять метров, что отделяли их от багажника, они открыли крышку гордости российского автопрома, носящего название «Волга», захваченного ими чуть ранее, изрядно уже потрепанного, но все же еще довольно приличного, а затем забросили туда безвременно ушедшего из жизни Арсентьева.
– Смотри-ка, и «сетка-рабица» есть, глядишь, как удачно, – машинально сказал более разумный преступник, сразу предположив, что будет с ее помощью делать, – как знал проклятый «водила», что она пригодиться, – и беззастенчиво рассмеялся пришедшей в голову мысли.