Закончить мысль у любознательной красавицы в итоге так и не получилось: делая всецело оправданный вывод, краем пытливого глаза она обратила внимание, что правильный ход её логических размышлений стал понятен и для находившейся рядом подозрительной и нетерпеливой хозяйки, которая сделала резкий замах топором, по-видимому (хотя все-таки лучше сказать – несомненно) намереваясь опустить его на чернявую голову и по-свойски «поквитаться» с прибывшей на вызов полицейской красавицей. Побуждающие мотивы, что поселились в голове враждебной и мстительной женщины, навсегда останутся непонятными (как?! – спрашивается – каким образом? – она собиралась впоследствии избежать уголовной ответственности), да и путям-дорогам их вроде пересекаться раньше не приходилось… Однако, что бы там не представлялось и как бы в результате не думалось, опасность выглядела вполне реальной и действовать требовалось соответственно сложившимся вокруг критическим обстоятельствам. В принципе, к чему-то подобному Владислава была готова, поэтому, не переставая, держала правую руку за пазухой, прочно сжимая рукоятку спасительного оружия. Но! Как всегда бывает, в самый необходимый момент то ли табельный пистолет прочнее обычного засел в подмышечной кобуре, то ли стремительное нападение просто-напросто совершалось в высшей степени неожиданно, тем не менее одинокой полицейской, подвергшейся внезапной атаке, пришлось защищаться не с помощью огнестрельных средств боевого вооружения; нет… для первостепенной обороны она (как и некогда в Мосино) применила обыкновенную прямоугольную папку, внутри проложенную картоном и изрядно набитую служебной документацией.
Предпринятый маневр оказался удачен: подняв над головой письменные принадлежности, предприимчивая красавица парировала первый и основной удар, то есть она смогла уберечь бесподобную черноволосую голову от сокрушительного воздействия, неимоверного и опасного. Непрочная обшивка предательски затрещала, но в целом все-таки выдержала. Говоря же о бравой участковой, она хотя и смогла избежать прямого поражения от тяжёлого лезвия, но сам вероломный выпад представился настолько мощным, насколько она не смогла удержаться в положении равновесия, а теряя точку опоры, резко отлетела назад, прямо к отопительному регистру, рядом с которым крепился обрывок белёсого шпагата, подведшего доверчивому хозяину недружелюбного дома печальный итог. Требовалось что-то срочно предпринимать, ведь Афанасьева, выпучивая большие глазищи – то ли от необузданной ярости, то ли от накопившейся ненависти, то ли попросту в силу откровенной безжалостности одичалой, скверной натуры? – быстрой поступью двинулась дальше и приготовилась к трагической экзекуции. «Убью, «ментовскую суку»!» – в непередаваемом запале яростно кричала она.