– Видимо, Палыч, как и обычно, я оказалась права, – заметив, что расторопный посыльный, отправленный с планомерной проверкой, возвратился, как и предполагалось, один, она удовлетворённо кивнула, а приблизившись едва ли не вплотную к машине, пустилась в деловитые рассуждения, само собой пришедшиеся на ум: – То есть, если выразиться другими словами, непутёвый гражданин Осольцев по месту жительства отсутствует и, скорее всего, ничто в его пьяном притоне не указывает на непременное присутствие хозяина сегодняшней ночью – я правильно говорю?
– Пожалуй, Слава, ты снова попала в самую сущую точку, – старший прапорщик выглядел немного сконфуженным; оно и неудивительно, ведь он служил во внутренних органах больше чем двадцать лет и считался сотрудником опытным и бывалым, а верные решения всё последнее время находила молоденькая девчушка, не отработавшая на вверенной ей территории ещё и добрых полгода, – короче, когда я приехал, в доме у него находились два закоренелых, отчаянных забулдыги; они же в свой черед пояснили, что пришли к нему около десяти часов вечера, не застав, решили его чуть-чуть обождать, чтобы угостить принесённой выпивкой, а не дождавшись и, как водится, не удержавшись, постепенно употребили всю, с их слов отличную, самогонку, заготовленную как бы в подарок; впоследствии, сморённые тяжелой усталостью, примерно в двенадцать ночи оба пьяненьких старых проказника прямо там же отправились спать, повалившись – один на излюбленное хозяйское ложе, а второй на раскладной диван, предназначенный аккурат для таких гостей и установленный рядом. Опираясь на их клятвенные заверения, в окончательном счёте выходит: Солёный не прибыл в собственное жилище ни вчерашним вечером, ни нынешней ночью; и где он может сейчас находится – ни тому ни другому вчистую, нисколько не ведомо.
– Хорошо, Палыч, – по сложившейся привычке Владислава выражала возникшее отношение словом, в сложившейся ситуации немного необычным и к случившемуся происшествию, по сути, неподходящим; раньше, в первые дни начавшейся службы, она еще осекалась, но сейчас продолжала, как будто бы так было надо: – Ты паспорт его привез? – в конце концов последовал вопрос, отмечавший истинную причину осуществленной поездки.
– Разумеется, – возвратившись к машине (как галантный человек, старослужащий помощник выбрался наружу, и они разговаривали, оба оставаясь неподалёку), Алексеев нагнулся в автомобильный салон, открыл правосторонний бардачок, извлек из него на удивление чистый, едва ли не новенький, документ, а затем, вернувшись к очаровательной собеседнице, протянул ей удостоверение личности, выданное на имя Осольцева Геннадия Сергеевича, сопроводив незамысловатое телодвижение пространным, но и немного саркастическим комментарием: – а как же иначе? Ведь ты же меня именно за ним в основном-то и посылала; правда, сам бы я его искал часа, должно быть, два, а может даже, и целых три – он был спрятан в невероятно «хорошем месте», что сразу и не отыщешь – но меня выручили два загостившихся «бомжика», – увлечённый рассказчик язвительно усмехнулся, – они-то и показали мне потаённую нишу, постороннему глазу незаметную и установленную с нижней части хозяйской кровати – да так поразительно хитро! – что уникальная возможность ее обнаружить может возникнуть, только если засунуть в «подкроватное» пространство руку и слегка поводить ею по деревянному верху; очевидно, пьяненькие товарищи пользовались у осторожного владельца полным, если и не полностью безграничным доверием…