– Папа, а ты не чувствуешь, будто бы в доме противно пахнет «какашками»? Мне кажется, что внутри распространяется неприятный, просто отвратительный, запах – ты ничего случайно не чуешь?
– Похоже на правду, – пришла пора озаботиться в том числе и намного более взрослому человеку; не зная точного объяснения, он решил изменить первоначальным планам (осуществить недалёкую прогулку в абсолютной тишине и еле-еле видимой темноте), вследствие чего пошел к белёсому выключателю, установленному между ванной и туалетной комнатой и расположенному напротив фигурной лестницы, соединявшей в добротном жилище нижнюю площадку с расположенной сверху.
Он как раз пускал в просторные помещения электричество, когда снизу, с широкого пространства первого этажа, послышалось многоголосое шипение, неприятно холодившее горячую кровь и заставлявшее неосознанно и трепетно вздрагивать. В тот же самый миг, едва лишь япкий свет озарил близ расположенное пространство и спустился книзу, освещая паркетное половое покрытие, изумленным взглядам маленькой, девятилетней красавицы и рослого, могучего исполина предстало крайне необычайное зрелище, необъяснимое и никем из них когда бы то ни было в прошлом не виданное: по всему нижерасположенному пространству кишмя кишели неисчислимые гады, а передние из них начинали активно вползать по витой деревянной лестнице, лакированной и красочно разукрашенной.
– Что это, папа? – перетрусившей девчушке нет бы кричать… так, нет же, единственное, что она смогла из пересохшего горла выдавить и промолвить мгновенно осипшим голосом, оказалось незатейливым, простым и самым обыкновенным вопросом.
– Не знаю, Машуля, – опешивший глава семейства настолько казался удрученным и озабоченным, насколько даже не представлял, что же в столь сложной, поистине непредсказуемой, ситуации надлежало перепуганной дочурке ответить, – подобного столпотворения дьявольских прихвостней я ранее никогда не видел; и чем в сложившейся ситуации оно бы могло объясняться – в моем взволнованном понимании никак не укладывается.
В то же самое время, пока ошарашенные отец и дочь пытались сообразить, что же в их респектабельном доме, обычно радушном и исключительно доброжелательном, необъяснимого сейчас происходит, наиболее проворные гадюки достигли середины пролета и, как очумелые, устремлялись всё выше и выше, двигаясь вперед с легко объяснимой целью – напасть на беспечных людишек, стоящих на небольшом возвышении и незначительно от них удаленных. Непременно требовалось что-то срочно предпринимать, точнее, скорее спасаться. Озадаченный всецело оправданной мыслью, мужчина подхватил остолбеневшую дочку на мощные руки и машинально, не находя рационального объяснения, по-быстрому помчался в детскую комнату; однако… внутри его поджидала совсем нешуточная опасность, гораздо большая, если не полностью роковая: по гладкому полу ползало не менее сотни болотных гадин, готовых к отчаянной и беспощадной атаке.