– Хохол?.. – обращаясь по «прилипшему» псевдониму, местный «смотрящий» чуть не лишился дара осознанной речи, поражённый, неприятно «прихрюкнул» и выпучил глаза до неестественно огромных размеров: – А ты здесь откуда?
Перед ним стоял высокий мужчина, превышавший его едва ли не на целую голову, но по развитому телосложению казавшийся равным; недавно он достиг сорока пяти лет, однако из-за седых волос, прикрытых американской бейсболкой, и многочисленных глубоких морщин, проявившихся на излишне смуглой физиономии и, по всей видимости, выдававших какое-то серьёзное заболевание, выглядел немногим более старше. Между тем давний приятель старался держаться и твердо, и легко, и уверенно, что чётко прослеживалось в его ловких телодвижениях, в непоколебимом взгляде, упрямом и жестком, серенькими преступными зенками передававшим категорическую решимость, а также в квадратном лице, выдававшим суровую непреклонность и волевую натуру, упрямую и гордую, подлую и коварную. Кроме темно-синего головного убора, из верхнего одеяния на нём можно выделить утеплённую черную ветровку и однотонные ей джинсы, отлично сочетавшиеся с легкими кроссовками, дорогими и фирменными. По документу, удостоверявшему личность, ему досталось имя Ляйне́нко Михайло Спиридоновича. Ничуть не удивившись произведенной реакции, он презрительно усмехнулся и несколько грубовато потребовал:
– Пустишь старого приятеля, Бирюк, или так и будем в дверях стоять «полу-любезно раскланиваться»?
– Ты, с ума, что ли, Хохол, сошел?! – подозрительно озираясь, местный криминальный авторитет силился понять, не организуют ли в отношении него какую-нибудь очередную крутую подставу. – Да сейчас, в свете всех последних реалий, угодить «За измену Родине» под уголовное следствие достаточно и гораздо меньшего проступка, чем появление у тебя враждебного преступного лидера… извини, – сообразив, что сморозил полнейшую чушь, озабоченный хозяин невольно осёкся, – я имел в виду «прибывшего с вражеской территории»; видишь ли, чего вокруг деется: контрразведчики хватают каждого встречного-поперечного и надолго упрятывают в кутузку, инкриминируя как бы предательскую связь с иностранными специальными службами – а тут ты – такой! – ко мне нежданно-негаданно заявился? Короче, по-моему, раз ты ко мне так убежденно зашел, значит, предварительно вначале выяснил, что у меня постоянно собирается «разношёрстная публика», в том числе и «ментовские стукачи»… в общем, как тебе такой «хреновый расклад», что следом за твоим приходом мне придется поучаствовать в молниеносной операции, называемой «оперативное маски-шоу»?