Стук в дверь нарушил мысли Фахриддина.
– Можно к вам, вы еще не спите? – в дверях появился Санжарбек.
– Заходи, заходи. Не до сна теперь! Пока дело не раскрыто и идет следствие, нечего и думать о спокойном сне.
– У меня то же самое…
Фахриддин поднялся с места, показал куда сесть, подумал «может у него какие интересные мысли появились».
– Говори, слушаю тебя!
– Устоз, вот что мне в голову пришло, – Санжарбек сразу перешел к делу. – Звонок в дверь Садокат, ее пуговица у очага… Может быть кто-то хочет повесить это убийство на шею этой несчастной, как вы думаете! По-моему, здесь есть, о чем можно говорить.
– Хорошо, хорошо, продолжай! – пультом в руках он понизил звук телевизора и стал весь внимание.
– Все те события в тот злополучный день не кажутся мне случайными. Ревность женщины страшна. Ни одна не усидит на месте, узнав, что ее родненький с другой развлекается. «Дал бог мужа – дал жизнь!» – говорили мудрые предки. Зная это та, неизвестная женщина или ее товарки позвонили Садокат. Зажгли в ее сердце ревнивое пламя, и та полетела мужа искать, решила ехать к тому аж в загон. Так и получилось, как они думали. Да и потом пуговица… И ведь сразу после того, что произошло, при осмотре места пуговицу не нашли. Мы нашли…
– Ты хочешь сказать, с чего это кто-то ее специально подбросил? – сказал Фахриддин, показав, что эта мысль его тоже уже несколько дней заботит.
То, как его слушал устоз, подбодрило Санжарбека:
– Значит, кто-то подбросил пуговицу уже после убийства. Цель-то ясна. Чтобы запутать следствие, направить по ложному следу, свалить преступление на непричастную к нему женщину и тем самым выиграть время и выйти сухим из воды… К сожалению, в каком-то смысле они добились своих планов. Мы ведь задержались, вовсю крутясь вокруг Садокат…
– Если логически рассуждать, убийца близок к семье убитого, – устоз хотел призвать шогирда к обсуждению.
– Так и есть, в противном случае никто после убийства не смог бы так спокойно прийти и легко подбросить пуговицу.
– Неплохо мыслишь, но кто этот «герой»? Кого –нибудь подозреваешь?
– Конечно, первую жену пастуха – Мастуру, и еще пастуха Яхшилика… еще…
– Мастура – это понятно, возможно, прознав об изменах мужа, решила одним ударом устранить обоих. Однако, с чего бы это ты думаешь, что к такому жуткому преступлению может быть причастен Яхшилик – пастух?
– Ну мотив – то есть – обогатиться! Узнав о сокровищах пастуха, Яхшилик и решил присвоить золото. Ведь…
– Ну формально ты прав! Однако не верю я, чтобы и Мастура, и Яхшилик смогли бы провернуть это дело, сказал Фахриддин, не отрывая глаз от телевизора.