Звуки фортепиано разрезают воздух и заполняют собой все пространство. Диана, плавно набирающая скорость, каждым взмахом рук попадает в такт мелодии, точно играет на невидимом инструменте. Когда она заходит на прыжок, у меня перехватывает дыхание. После уверенного приземления ее движения становятся более резкими, но бьющими в самую цель. Ее вращение в шпагате выглядит настолько величественно, что я не сразу вспоминаю про необходимость как можно скорее сделать фото.
Чуть позже мне удается «поймать» ее в позе ласточки во время выезда с очередного идеального прыжка и заснять ее дорожку шагов, напоминающую плетение паутины. Есть что-то мистическое в первой половине этой программы, похожей на опасную ловушку, в которую меня тянет, как гигантским магнитом.
Когда после потрясающего прыжка во вращении, похожего на взмах крыльев бабочки, начинает играть другая мелодия, я непроизвольно вздрагиваю. Воинственные, вызывающие чувство нависшей над головой угрозы, звуки бьют наотмашь, не жалея никого из зрителей. Теперь движения Дианы напоминают мне искусную стрельбу из лука. В меня летят сотни стрел, а я и рад быть пораженным ими.
В конце программы она делает два высоких прыжка, из которых сразу переходит в финальное вращение. Я подношу к лицу фотоаппарат, чтобы снять финальную позу: когда звучат последние аккорды, Диана, разогнавшись, падает на одно колено, отставляя вбок вторую ногу. В таком положении она проезжает по льду пару метров и замирает. Снова вскидывает подборок и грациозно выгибает спину.
Ей, как и всем, бросают игрушки и разнообразные цветы. Похоже, сложившаяся традиция с ликорисом распространяется только на одну программу.
Я рад, что сегодня ее глаза не блестят от слез. Наоборот – она кажется удивленной собственным прокатом. Заметив, как она во время поклона внимательно рассматривает трибуны, мне хочется громко выкрикнуть ее имя, но в последний момент я себя останавливаю.
Повернувшись, замечаю шокированную Лунару. От удивления у нее даже приоткрыт рот.
– Что с тобой?
– Ты видел?! – восклицает она и тут же подносит к губам ладони.
– Что именно?
Благодаря Лу за эти два дня я выучил основные элементы и даже научился отличать аксель от других прыжков, потому что только на него фигуристы заходят лицом вперед. Но сейчас чувствую себя таким же глупым, как вчера в поезде по дороге сюда.
– Она сделала четверной флип, – объясняет она мне.
– И что?
– Она не исполняла его на соревнованиях два года. С тех пор как не стало ее брата. Я не думала, что у нее получится снова набрать форму, – Лу улыбается. – Говорила же. Здесь все непредсказуемо.