Мистер Морковь, как всегда, на стреме и встречает нас на вахте в поилке. Радуюсь, что он себе не изменяет и продолжает жить как хочет. Диана сидит в кресле рядом с его клеткой, но освещение здесь, мягко говоря, не очень. Я вывожу ее назад на улицу, а сам возвращаюсь за кроликом. Несмотря на подробный инструктаж о том, как правильно взять его на руки, у меня ничего не получается. Кажется, я слишком волнуюсь и боюсь ему навредить.
– Ау! – кричит Диана. – Долго еще?
– Уже иду!
Так. Просто соберись и сделай.
Сделав глубокий вдох и медленный выдох, я опускаю в клетку обе руки: одной обнимаю кролика за грудь, а другой поддерживаю задние лапы. Благодаря спокойному нраву Мистер Морковь охотно идет на сделку и позволяет вызволить себя наружу. Перед тем, как выйти с ним на улицу, я наклоняюсь к его огромным ушам и произношу короткое «спасибо».
– Наконец-то! – восклицает Диана, когда я протягиваю ей кролика. – Привет, дорогой.
Для него тоже находится угощение, и он с удовольствием хрустит морковным печеньем. Правда, в отличие от Росинки, не клянчит добавку, а смиренно сидит на коленях Дианы.
– Смотри, он уже принял позу для съемки, – говорю я, настраиваю камеру.
– Потеха, а не кролик. – Ди медленно гладит его по спине, при этом неотрывно наблюдая за каждым моим движением.
– Что? – спрашиваю я, смутившись от ее пристального внимания.
– Ты… тебе идет фотоаппарат, – сбивчиво объясняет она.
Что это с ней? Впервые вижу ее в растерянном состоянии. Если бы не сильный мороз, я бы решил, что румянец на ее щеках появился из-за меня.
– Ну, спасибо, – отвечаю я, ухмыльнувшись. – А тебе идут коньки.
– Начинай уже, – просит она, поправляя и без того идеально лежащие волосы.
Когда Диана вновь появляется в объективе моей камеры, я понимаю, что смотрю на нее через призму сильнейшей влюбленности. Желание сфотографировать каждую деталь ее внешности связано с исходящей от сердца потребностью в гораздо большей близости, чем есть у нас сейчас. Я бы хотел коснуться ее обветренных и покрасневших от холода рук, дотронуться до кончика замерзшего носа, провести указательным пальцем по покрытым бледной помадой губам. Но вместо этого я делаю снимки: ее рук, держащих кролика; ее носа, уткнувшегося в его густую черную шерсть; и ее вытянутых для поцелуя губ. Быстро чмокнув его в ухо, она возвращает его на колени и поднимает взгляд на меня.
– Ну как? Получилось что-нибудь?
Я отрываюсь от камеры и нахожу в себе силы кивнуть ей. Внутри все кипит от охвативших меня мыслей.
– Что думаешь? Эти фотографии подойдут для портфолио? – допытывается она.