Я всячески избегал сплетен всю свою сознательную жизнь, даже если говорили обо мне лишь правду. И при одной мысли, что кому-то рано или поздно станет известно о моих чувствах к Алмазу, меня бросало в дрожь.
Удивительно, но в его обществе я напрочь забывал, что наш союз аморален, запрещен всеми религиозными канонами, осуждаем человечеством. Никто из моих близких не примет меня таким, они не поймут и, разумеется, станут настаивать на посещении психотерапевта. А парни, возможно, и вовсе разорвут общение, убеждая себя в том, что я недостоин их дружбы. Не сомневаюсь, жестокая правда скажется и на успешности моего бизнеса. Привычная жизнь изменится на корню.
Но удручающие мысли и гнетущие сомнения казались такими глупыми, бессмысленными, стоило лишь взглянуть в серые глаза истинного ангела. Страх улетучивался, я твердо знал, чего хочу от него, от самого себя, от нашего будущего. И что бы ни произошло дальше, без боя я точно не сдамся.
Алмаз согласился подождать несколько минут, пока я переделаю табель и отправлю бухгалтеру исправленный вариант. Его присутствие слегка отвлекало, я старался концентрироваться только на работе, но взгляд то и дело обращался на стоящую у дальней стены фигуру.
Скрестив руки на груди, Алмаз молча и с искренним интересом разглядывал развешанные вдоль стены снимки в позолоченных рамках. Идея заполнить пустое пространство фотографиями, конечно же, принадлежала Сереге. Сперва я отнекивался, подкрепляя это тем, что несолидно держать в рабочем кабинете наглядное напоминание о наших бурных похождениях. Но когда к уговорам присоединился и Гриша, я позорно сдался. Ну не мог отказать этим двум идиотам, которые любого уломают на самые отчаянные глупости.
Я печатал сообщение бухгалтеру с просьбой перепроверить табель и мельком поглядывал на Алмаза. Он с легкой улыбкой рассматривал снимки с университетских времен, а после перевел взор на фотографию с очередного курорта в Доминикане в честь окончания школы. Дальше пойдут снимки с других курортов, где нам довелось побывать за долгие годы.
И, разумеется, от его взгляда не скроется и снимок на яхте друга отца Гриши, который любезно согласился предоставить нам ее на целые сутки. Если не ошибаюсь, мы справляли день рождения какой-то там девчонки Гриши, которую обязательно нужно было впечатлить безмерными богатствами, чтобы она оказалась в его постели той же ночью. Вот только бросила девчонка нашего друга спустя неделю. Еще долго продержалась.
Я откинулся на спинку стула и устало потер лицо ладонями. Мысли путались, мне бы следовало перечитать письмо еще раз, прежде чем отправлять его бухгалтеру. Но внимание то и дело ускользало.