– А ты, Федь, всегда выглядишь потрясающе. Не только сегодня, – хрипло пробормотал Алмаз, зардевшись после своего же откровенного признания.
Мы смотрели друг на друга словно бы целую вечность и, уверен, думали об одном и том же. Теперь уже не оставалось сомнений: мы серьезно вляпались. Как так вышло? Когда началось и почему мы не поняли этого раньше? Не распознали в нашем общении нечто большее, чем обыденное желание завести новое интересное знакомство?
– Я скучал по тебе, – слова вырвались против воли.
Я поджал губы, коря себя за несдержанность. Черт возьми, не стоило этого говорить. По крайней мере, не так сразу.
Судя по выражению лица Алмаза, он был ошеломлен происходящим между нами, но старался держать себя в руках. Мне же с каждой минутой все сложнее было подавлять истинные желания, с таким упорством рвущиеся на волю. Боюсь, в конечном итоге моя импульсивность ни к чему хорошему не приведет.
– Ну что ж, – неестественно бодрым тоном начал я в надежде замять возникшую неловкость, причиной которой стали мои необдуманные слова, – я закончил, можем ехать. Поедим хоть по-человечески. С самого утра только на кофе и держусь.
Алмаз понимающе отошел от стола, предоставляя мне больше места для маневра. Слишком нервно я схватил ключи от кабинета и запихнул их в задний карман брюк. Бесшумно втянул воздух, приводя мысли в порядок. И уже после кивнул на дверь, подразумевая, что пора выдвигаться.
Мгновение Алмаз смотрел на меня с некоторым замешательством, словно бы пытался понять, оскорбило ли меня его молчание. Почувствовал ли я себя уязвленным от того, что не услышал в ответ ту же заветную фразу.
Нет, вовсе нет. Я не стал бы вынуждать его признать очевидное, ведь сияющие от счастья глаза цвета серебра и без того сказали мне достаточно. Все то, что я желал услышать и на что даже не смел надеяться.
Обед прошел замечательно, зря я опасался иного исхода. Едва ли переступив порог роскошного ресторана, мы напрочь позабыли о недавней неловкости. Да и в дороге завели легкую беседу на совершенно обыденную тему, лишь бы нарушить молчание. Но постепенно бессмысленный диалог наполнился более значимыми фразами, и спустя каких-то десять минут я уже хохотал над рассказом Алмаза о том, как однажды глубокой ночью он снимал очередное здание и стал свидетелем очень пикантной сцены. Люди бы хоть занавески задергивали, что ли, прежде чем предаваться любовным утехам на подоконнике. Уверен, если бы они заметили посреди пустынной улицы парня с фотоаппаратом, вызвали бы наряд полиции. Повезло, что Алмаз вовремя сообразил спрятаться под козырьком подъезда.