Спирея, Анимея, Корея. Красивые имена. И история их красивая и грустная. Когда закончу свою миссию, постараюсь сделать все возможное, чтобы найти потомка того самого алого человека. Хотя до сих пор не понимаю, как можно связать хрустальную громадину его же магией. К тому же подаренной через вторые руки. Лапы, вернее…
«И не надо понимать. Мы и есть магия, мы и есть одаренность, но мы не накапливаем ее. Все наши силы уходят на поддержание жизни и баланса. Если бы мы не делились тем, что есть, или не создавали жидкий хрусталь, то попросту бы погибли. Драконы существуют по тому же принципу, но магии в них значительно меньше, чем в нас. Им достаточно всего пару раз за столетие поделиться ею через дыхание».
А люди, что ли, батарейки эдакие? Но мы же тоже делимся? Тоже извергаем Дары вовне…
Пока думала об этом, наконец-то вывалилась на раскаленный южным солнцем воздух. Святые правящие! Я и забыла, какая тут духота! Как еще в старом цирке температура держалась?
«Глупая девица! Вы никогда не делились Дарами. Из поколения в поколение вы накапливали их, становясь все сильнее. Вы пользуетесь ими, эксплуатируете магию, но не дарите. Не умеете этого, и когда-нибудь вы сгорите в лихорадке собственной алчности!»
В голове сразу же вспыхнуло, что я самая сильная из ныне живущих с Даром чувствовать. Мороз пробежал по коже от его слов. Быстро зашагала в сторону остановки аэробаса. Этой проблемы еще не хватало…
Глава 37. Мими
После тирады Анимея прошло уже три остановки в прохладном аэробасе. Я все еще была под впечатлением. Значат ли его слова, что каждое следующее поколение обречено на мучительную смерть? Я вот чувствую себя совершенно прекрасно, но…
Перед глазами встали голубые прозрачные глаза дочери из видения. Вот она может быть обречена. Потому что дочь такой сильной меня и не слишком отстающего Тима…
Внезапно мне стало страшно. Страшно, потому что я не представляю, как это исправить и что можно сделать. Виды Солитдара пролетали за стеклом аэробаса, сменяясь один другим.
Не сразу поняла, что они представляют собой далеко не то, что я привыкла видеть. Несмотря на то, что я жила в обсервации, вери Примафлоре никогда не отказывала мне, балуя с того самого момента, когда унесла меня, рыдающую, на плече от Эвы. С тех пор я и стала такой стервой.
Меня этому учили. Причем занималась этим лично Летиция – грандвидера, и она знала, о чем говорит и как это должно выглядеть. Поэтому из меня и получился такой качественный продукт, так сказать.
Ну и выходила за пределы обсервации я с завидной регулярностью по первому требованию, и Солитдар знала как свои пять пальцев. И то, что я видела за окном аэробаса, заставляло ужаснуться.