Глава 25. Тим
Идти сегодня вечером в теперь уже нашу спальню было так обыденно. Даже странно, почему раньше мы этого не делали. Держась за руки, уставшие и измотанные, дошли до двери.
Я не хотел выпускать Мими из виду. Потому что боялся, что она в очередной раз куда-нибудь вляпается. Исчезнет, и я найду ее в воронке талого снега глубиной в пару метров.
А потом узнаю о том, что теперь жизнь любимой женщины зависит от груды серых камней и кучки вздорных адептов. И это уже не сказки, которые так хорошо знает Джонсон, а жестокая реальность.
Открыл дверь и завел смертельно уставшую Мими в помещение. Она доверчиво прижалась ко мне, буквально повиснув. Такая нежная и беззащитная…
Мне иногда кажется, что только я знал ее с этой стороны. Только я видел не только в качестве главной стервы Академии и Нортдара, но и такой… Настоящей. Когда Мими дает слабину и позволяет себе довериться кому-то. Интересно, а она вообще показывала когда-либо кому-либо слабость?
Мими пробубнила что-то про душ и невыносимый климат северного полиса. Посетовала, что скоро окочурится здесь и мне придется греть ее денно и нощно. Не говоря ни слова, стащил с нее облегающий черный кожаный костюм и подхватил на руки.
Душ так душ, только у меня есть мысль поинтереснее. Думаю, она оценит такой выпад и с радостью примет живительную ванну. В конце концов такой роскоши ни среди комнат адептов, ни факультеток не имелось.
Она совершенно не сопротивлялась. Выгибалась как кошка, одновременно с этим зевая. Невозможный симбиоз сексуальности и усталости.
Без одежды она выглядела идеально, только… Только когда Мими оказалась голой в моих руках, увидел на ее теле следы как будто цепей. Они алели на ее коже, пугая и заставляя руки сжиматься в кулаки.
Так вот как оно выглядит. Вот оно – проклятье хрустальных драконов. Алые цепи Дара осязать. Я слышал о подобном много лет назад, но никогда не думал, что встречу.
Если Дар чувствовать всегда считался самым могущественным и всеобъемлющим, то осязать – самым жестоким и болезненным. Люди, имеющие его, всегда так или иначе оставались отмечены странной неконтролируемой злобой.
Словно это прилагалось к одаренности. Никакой другой Дар не обладал такими особенностями.
– Прости, милый, но, кажется, сегодня я не готова тебе мстить за вчерашнюю ночь.
Ее голос прозвучал очень глухо, а я вынырнул из своих мыслей. Затем осторожно положил ее на кровать. Надеюсь, в это мгновение она не уснет. Быстро разделся сам, и снова подхватил ее на руки и понес в крошечную ванну. За пару минут набрал воды, сел и опустил ее к себе на грудь.