Мы с ней вышли из столовой под обозленные взгляды толпы. Преимущественно. Эмолиус вот ликовал, к примеру. Тим хотел пойти со мной, но я шепнула ему, что это ради Виты, и он все понял. Он у меня вообще на редкость понимающий.
Когда свернули по коридору вниз, к ангарам, Минерва-старшая не выдержала:
– А как ты себе это представляешь? Уверена, что он сдержит слово? Анимея хитрый и очень часто обманывает.
В этом я согласна, уже видела, какие фортеля он способен выкидывать. Но в этот раз сначала дело, а потом мое обещание. Негромко ответила:
– Если он хочет получить твое молчание, то сначала пусть выполнит мое требование. Вернет то, что по праву ему не принадлежит. А седьмой полис подождет. У меня оказалась куча дел в Солитдаре. Сначала поедем туда.
И те, кто со мной отправятся, очень сильно удивятся, что я сделаю сначала. Перед тем, как начну поиск убийцы.
У знакомой арки, что я распечатала в одно мгновение, нас уже ждали. И вот мы летим в самое сердце Академии к хрустальному изваянию. Вопреки сомнениям, все происходит быстро.
Вита садится возле его ног, а я бы лучше на голову забралась, чтоб наверняка. Потом из статуи к ней идет фиолетовый поток. И все такое. Пара минут, и моя девочка, встрепенувшись, смотрит на меня самыми счастливыми глазами на свете.
Глава 30. Тим
– Куда она ушла? Она что, действительно намерена остановить рассказ?
Коул Перей всегда ставил интересы службы на первое место. Его отец, Регнар, воспитал его таковым. Суровым и прямым, добивающимся всего того, что хочет.
Только на мягкой безродной Эве произошел непонятный сбой. Причем дважды. Даже мой псевдоотец был удивлен и со временем стал терпеть мать своих внуков.
Пожалуй, это был едва ли не единственный раз, когда Коул пошел против системы. А так вообще он не любитель нарушать правила. В этом Мими – его явный антипод.
– Я думаю, это хитрый ход, она сейчас вернется, получив желаемое, и тогда мы продолжим.
А вот от Эвы подобного заявления не ожидал. Потому как она-то всегда как раз оценивала поступки Мими более чем адекватно. Понимала девушку и принимала ее решения. Пыталась сгладить острые углы.
Но в этот раз что-то пошло не так. Я вглядывался в обеспокоенные голубые глаза и с удивлением отмечал, что они лихорадочно блестят. Я достаточно хорошо знал вери Овайо, чтобы утверждать: для нее вопрос седьмого полиса не просто политическое дело.
– Мы должны будем принять любое ее решение, но лично я бы тоже голосовал за седьмой полис. Все-таки эта информация очень важная, и пора уже явить полис миру.
Обернулся к Пассию. Странный отец Эвы всегда вызывал у меня смешанные чувства. Он являлся самым общительным затворником из всех, что я знал в своей жизни. И это при том, что как таинственный хозяин Музеониса – самого большого музея наездничества в мире – практически ни с кем не общался.