Но мы таки до нее добрались. И увидели Марту Клей…
Ни островерхой шляпы, ни помела, ни ухмыляющегося черного кота на плече (один только брехливый, слюнявый, замызганный беспородный ублюдок на веревочной сворке у дома, который возвестил наш приход и вызвал из дому Марту Клей с масляной лампой в руке). Я вижу маленькую женщину с массивной круглой головой. Я вижу женщину в древних кожаных башмаках. В тяжелой серой юбке, сварганенной чуть не из конской попоны. Из-под которой торчат обтрепанные подолы бесчисленных нижних юбок, когда-то, может быть, и белых, а ныне напоминающих по цвету старческие зубы. В засаленной блузке, жесткой и липкой, как старая, отслужившая свое парусина, и рукава закатаны по локоть. А поверх блузки и юбки – как будто Марта Клей, по профессии ведьма, подрабатывает в свободное время уборщицей – линялый, в цветочек, до самой до земли рабочий фартук.
А увидев Марту, мы почувствовали запах Марты…
Но – будет об ее нарядах. (И о запахе тоже!) Какое лицо! Маленькие, влажные, пронзительные глазки. Кожистый кисетик рта. Нос: костистый (но уж никак не крючком). Лоб: кочковатый, лоснящийся, цвета табака. Волосы: седые, тусклые, утянутые на затылке в тугой пучок, а в пучке торчат два длиннющих гусиных пера. А щеки! Щеки! Они не просто румяные и круглые. Не просто красные. Не просто свидетельство долгих, в десятки лет, из года в год и безо всякого перехода столкновений с зимней стужей и палящим летним солнцем. Они – два огненных пузыря. Два больших переспелых томата.
(И если уж речь зашла о переспелости, эта вонь…)
«Ага, ага. – Она поднимает лампу чуть повыше. – Какими судьбами к стар’й Марте? Не часто к Марте гости захаживают в такое-то время дня. К Марте гости ва'ще не часто захаживают. Какими судьбами к стар'й Марте?»
Приняв во внимание окровавленную юбку Мэри и то, что она еле держится на ногах…
Я решил сразу и начистоту:
«Мы хотели попросить вас…»
«Эт' значт, Хенри Крика парнишка? Том Крик. Диков брат. Эт' значт, приятель Фредди Парра?»
«Мы…»
«А эт' значт, Харольда Меткафа девчонка? Которая в монстырскую школу ходит. Така' вся умница и красавица. Ну, так и зачем, значит, к Марте пожаловали?»
«У Мэри…»
«П'томушто гости к Марте не часто захаживают».
«Нам сказали, что вы…»
«Да уж ты молчал бы, молодой! У меня покаместь глаза на месте, или как? Ты хоч' сказать, что эта маленькая мисси обзавелась, м'л, чем-то, от чего она не прочь избавиться. И если приглядеться, эт' самое, оно уже вроде как уже принялось само от себя избавляться. Ты эт', что ли, мне хотел сказать?»