- Роза - банально, - улыбнулся милорд Ройсбург, словно прочитав мои мысли. - Полевая ромашка. Не ваш масштаб. А больше растений я не знаю.
Не знает он. А крапива? Полынь? Страстоцветы - они растут на кладбищах, он же некромаг!
Я украдкой зевнула - спать хотелось так, что даже злиться сил не было.
- Откуда вы? Расскажите, - приказал Ройсбург.
- Маленький городок, юг. Поля. Бесконечные, унылые поля, расчерченные на квадратики. Всё подчинено им. Вся жизнь.
- То есть. Как это?
- Грустно, - улыбнулась я. - Весной - одни поклоны, обряды, наговоры. Зимой, летом и осенью - другие. На сбор урожая, на посев.
- Так вы из семьи растомагов?
- Нет. В посёлке магию не жалуют, но растомаги в семьях рождаются. Рождаются, вырастают и остаются там. Необученные.
- А вы?
- А я - сбежала. Выучилась в Академии, но я всё помню. Помню, знаю. Меня учили с детства! В этих обрядах - магия. Сильная. Древняя. Хоть эти люди и не желают этого признавать.
- То есть... Сказки из бабушкиных сундуков... работают?
- Да.
- Тогда почему об этом ничего неизвестно?
- Потому что это - тайна. Предание. Знание передаётся из уст в уста, у каждой семьи -свои наговоры. А маги сделали учение достоянием общественности - духи трав на такое злятся! Ну. местные в это верят. Поэтому на магов, построивших школы, смотрят как на врагов. А раз никто не пойдёт преподавать в Академию. Сами понимаете.
- Верно. Но думаю, дело не только в этом - есть ещё кое-что.
- Раскройте тайну, - проворчала я.
- Конкуренция.
- Что?
- Представьте, что вы не осознали себя растомагом или не решились на побег. Кому достанется вся ваша сила? Правильно. Уйдёт на благо сельского хозяйства королевства. А если всех вам подобных учить - многие сильные маги видели бы свою карьеру в подобной глуши?
- Нет, - покачала я головой. - Они бы.
- Те, кто там живёт и верит в то, что духи трав разозлятся? Конечно, нет! Но есть и другие. Те, кто эту веру в гнев духов активно в своё время поддержал.
Я закрыла глаза. Скорее всего, милорд Ройсбург прав. Но. легче от этого не становилось, скорее наоборот.
- Я вас огорчил? - проговорил Ройсбург.
- Я думала, что смирилась с тем, что моя семья меня не приняла, но.
- Сочувствую. Не казните себя, Аби. Больно будет всю вашу жизнь. Это. естественно. Не стоит с этим чувством бороться. Его нужно принять и.
- И что?
- И простить себя за него. Это - самое главное.
Его голос прозвучал непривычно. Без насмешки, без иронии. Как будто милорд Ройсбург действительно искренне за меня переживал.
Что только не привидится в утренних сумерках!
- Милорд Ройсбург, а можно вопрос?