— Какая ты…сладкая девочка. — не сводя с меня взгляда, восторженно прошептал парень, ласково проводя пальцами по моей нижней губе.
Я устало вздохнула, опустив ноги на плед. Стас лег рядом со мной, продолжая неровно дышать.
Мой взгляд вновь устремился на небо. В далеком небосводе мерцали звезды, вспыхивая раз за разом, и слились в сверкающем водовороте, устремляя сознание далеко-далеко. Шум прибоя звучал как нежная успокаивающая колыбельная. Так и не заметила, как веки опустились, направляя меня в сонное царство. Перед тем, как полностью улететь к Морфею, едва запомнила, как горячие губы парня поцеловали меня в висок, а теплый плед плотней прилег к телу.
— Я в тебя влюбился. — сквозь сон услышала низкий бархатный голос. Но он быстро растворился в бездне собственного сна…
Неподалеку голосили чайки, размахивая крыльями. Волны шумно накрывали песок. Легкий ветер взъерошивал волосы, и я открыла глаза, ощутив, как он пронесся надо мной. Оправа очков неприятно давила на нос и за уши. Глаза были очень сонными и не могли четко сфокусироваться.
Оглядевшись и присев, я увидела, что небо озарялось светлыми цветами. Вдали грузовой корабль издал пронзительный гул.
Спина ныла, низ живота тянул болью. Некоторые камушки глубоко впились в ноги и спину. Заметив, как на небе сияло солнце, я быстро достала телефон с сумки. Пугающее предположение о новом прогуле ударило, как гром среди ясного неба. Но увидев на экране цифры 06:19. 03.09.2017, я с облегчением вздохнула.
Посмотрела на Стаса. Он крепко посапывал, скрестив руки. Волосы упали ему на лицо, длинные ресницы поддергивались, губы слабо приоткрылись. Кончики моего рта тронула улыбка. А потом крепким топором ударили воспоминания о нашей ночи. Тут же я ощутила к себе сильную неприязнь. Меня начали терзать смешанные чувства: и стыдно и приятно. Но я была готова провалиться сквозь землю. Зачем я вообще начала к нему приставать? Теперь будет думать, что я легкодоступная! Какая же я глупая, только все испортила!
Даже будить его не хотелось. В голову назойливо лезли мысли незаметно сбежать отсюда. Но мы находились далеко за городом, у меня мало денег, чтобы вызвать такси, и я не знала, на каком автобусе нужно ехать до общежития.
Ничего не оставалось, как переступить через свой стыд и разбудить его. Но так не хотелось этого делать.
Я была готова вцепиться ногтями себе в кожу и разорвать ее. Находиться в этом теле стало невыносимой пыткой. Боль внизу живота еще сильней заставляла чувствовать себя позорной никчемной игрушкой, над которой ее хозяин может извращаться разными способами.