Боги, смогу я когда-нибудь приглушить этот бабий хор?! Окрыляет, конечно, что в меня неистово так верят, но это всё равно делу никак не помогает. Сколько их вообще там?
─ Ну ты, конечно, дал, ─ уронил Зар, даже не подозревая, какие тут дебаты устроили Ёжки.
Яр скорбно молчал, обдумывая речь брата, а вот сам Касьян уже не мог быть столь красноречив, как пару секунд назад.
─ Я… ─ замялся он, правда во взгляде по-прежнему тлела уверенность в своей правоте.
─ Я-я, ─ перебил его Назар, поглядывая в нашу сторону. ─ Ты бы раньше так языком чесал.
─ Заткнись, Зар!
─ Не злись, а то поцелую, ─ прозвучало угрожающе. ─ Я, может, тоже, хочу целовать тех, кого мечтается.
Это сработало – Ян потрясённо замолчал, но агрессии в воздухе не убавилось, и оба набычились, собираясь намять друг другу бока на глазах у белок, притащивших орехи, чтобы шоу было не только весёлым, но ещё и вкусным.
─ Ну, вы тут решайте, ─ сказала им, прежде чем утянуть Яра в дом, но на пороге остановилась, ужаленная в одно место сумасшедшей идеей. ─ А чтобы вам лучше думалось… ─ добавила, наклоняя к себе Данияра, и впилась в его губы. Уже в следующую секунду Горыныч перехватил контроль, до конца желая властвовать и выбивая почву у меня из-под ног, а когда сумела оторваться от этого безумия, произнесла, вновь развернувшись к притихшим парням: ─ Мы можем тут весь день так развлекаться, пока вы выясняете, чья обида больше. А мы пойдём.
─ Ага, развлечёмся, ─ сказал Яр, и меня утянули в избушку под синхронное: «Сволочь бородатая!».
Не успела дверь за нами захлопнуться, как меня к ней прислонили, поднимая и заставляя обхватить свои крепкие бёдра, чтобы в промежность тут же ткнулась очень внушительная твёрдость.
─ Ведьмочка решила поиграть? ─ уже настраиваясь на новый раунд, хитро улыбнулся он, преображаясь. ─ Мне нравится…
─ Наглости от тебя, видимо, нахваталась, ─ усмехнулась, пытаясь выбраться из захвата.
Запал быть смелой и уверенной, иссяк точно так же, как и возник, а Данияр чётко уловил изменение. Странным образом он и правда понимал, когда стоит притормозить, а когда продавливать, и это, если откровенно говорить, пугало меня сильнее его истинной сущности, которая должна вызывать панический ужас у всех маленьких девочек вроде меня.
─ Вась? ─ отпустив меня, но не позволив уйти, спросил он мягко, касаясь костяшками пальцев моей щеки.
─ Что?
Не утонуть бы в этих глазах, а то ведь не выплыву. Задохнусь в разноцветном водовороте, и назад меня никто не вытянет, не протянет когтистую лапу, а если и протянет, так только, чтобы подхватить и погрузиться следом… Не хочу я пропасть, и сердце своё отдавать в обмен на чужую свободу тоже не хочу. Но как быть, если оно уже стучит, как одержимое, ломая рёбра, когда этот мужчина так на меня смотрит? Кранты тебе, Василиса.