— Само! Само бежит, как лошадь!
Я шикнула на щенка, и он заткнулся, лёг на травку. А Анна Михайловна всплеснула руками:
— Что это? Что за зоопарк? Уберите немедленно собак на улицу!
— Лютик, брысь! Жди меня на улице, — сказала я. Силки тявкнула:
— А я?
— А ты теперь будешь жить в этом доме, — спокойно объяснила я собачке. Анна Михайловна подозрительно нахмурилась:
— А чего это ты решаешь, кто тут будет жить? Я сейчас Илье Андреевичу позвоню!
— Это моя собака, — вступила в разговор Оля.
Экономка с удивлением уставилась на въехавшую по ступенькам на крыльцо девушку. А та подняла голову и повторила:
— Этом теперь моя собака, и она будет жить здесь. Силки, пошли! — и взяла зубами свой джойстик, поехала в дом.
Щенок прошмыгнул мимо ног экономки вслед за коляской, а Анна Михайловна прищурилась уже на меня:
— Илье Андреевичу это не понравится. А вот в ваших услугах мы больше не нуждаемся.
Тут уж и я встала в позу:
— С чего это вдруг?
Анна Михайловна улыбнулась сладенько. Так сладко, что я ощутила, как на меня надвигается призрак диабета. Она сказала милым голосом:
— Илья Андреевич приглашал профессиональную сиделку, и та приехала раньше, чем говорила. Так что вы можете идти, девушка.
— Вы можете думать, что хотите, но нанимали меня не вы, Анна Михайловна, — вежливо ответила я, показав экономке в улыбке все свои прекрасно начищенные (нет) тридцать два зуба. — Поэтому я всё же дождусь Илью Андреевича, с вашего позволения.
Экономка скривилась, будто её зубы внезапно заболели. А я прошествовала мимо неё в дом следом за Олей.
Сиделка сидела (тавтология, ага) в гостиной на диванчике, сжимая на коленках свой саквояж. Рядом стоял чемодан на колёсиках. Оля смотрела на неё странным взглядом — словно заранее ненавидела эту тётку средних лет, не толстую, не круглую, но такую… мощненькую. Явно профессионал — у сиделки должны быть хорошие мышцы рук, ног и спины, чтобы переворачивать и поднимать инвалида. На лицо, кстати, оказалась приятной женщиной. Я улыбнулась ей, сказала:
— Здравствуйте.
— Добрый день, — отозвалась она. — Меня зовут Ирина. Мне сказали, что больная лежачая, а вы, оказывается, вовсю гуляете!
— Так и надо, правда же! — сказала я с воодушевлением. — Оля, поехали в комнату? А вы, Ирина, приступайте к работе.
— Но со мной ещё не подписали контракт!
— Подпишут, — уверенно ответила я. — Правда, Оля?
Она повернула голову и посмотрела на меня вопросительно. Я подняла брови: мол, ты решаешь, детка. И детка кивнула:
— Да, подпишут. Я хочу лечь.
Анна Михайловна хмыкнула за моей спиной:
— А вы наглая, кроме того, что одеваетесь ужасно.